Читать «Имидж: розыгрыш или код доступа?» онлайн - страница 102

Публичное поведение художника упрочивает его славу мистификатора, лицедея. Его внешний облик тщательно выверен, продуман, возделывается со старательностью, не уступающей творческой одержимости. Публичный человек осознает, что любой его поступок в жизни попадает в орбиту внимания, а порой и обсуждения – и потому стремится придать ему некий сверхбытовой смысл (8, с. 87). Отсюда культивирование импровизационности, выбор стилей поведения в зависимости от ситуации. Улавливая на себе заинтересованный взгляд общества, художник как бы доорганизовывает себя в соответствии с ощущаемыми ожиданиями, с одной стороны, становясь «типичнее» для наблюдателя, с другой – продолжая удивлять его, осуществляя своим поведением своеобразный творческий акт (15, с. 359–360). «Соблазны артистизма» усиливают магию художественной коммуникации.

Дилемма искренности и оформленности в самовыражении арт-профессионала всегда имела место. Арт-профессии, они же публичные профессии типа «человек-публика», входят в реестр профессий «человек-человек» и подразделяются на коммуникативные и публичные, имеющие свою специфику во взаимодействии. Даже крупные художники, выдающиеся личности, прибегают к созиданию «особой» формы, если речь заходит о новом знакомстве. М.А. Чехов, вспоминая об Андрее Белом, писал: «Философ, ученый, поэт, математик, писатель и мистик уживались в нем, объединяясь в образе устремленного, проницательно-страстного человека-мыслителя» (18, том 2, с. 195). «Его вежливость (я в этом уверен) была защитительной маской, помогающей ему общаться с людьми без того, чтобы ранить или быть ранимым» (18, том 2, с. 82).

Установлена закономерность: как только в художнике побеждает человеческое, общепринятое, земное, – его творческая индивидуальность аннигилируется, угасает его притягательность, весь необъяснимый блеск (7, с. 364).

Одним из главных условий, необходимых для творчества любого художника, является способность и потребность жить в вымышленных ролях, достигая при этом исключительной убедительности. Способность художника обитать во всяком существе порождала множество объясняющих теорий. В этой связи Платон выдвинул идею андрогинности как отличительного признака души художника. Н.А. Бердяев настаивал на бисексуальности (понимаемой космически) как условии духовной целостности и, следовательно, творческого потенциала. К.Г. Юнг утверждал, что «интеллектуальное развитие часто сопровождается появлением мужских черт » (20, с. 257–258).

Еще одно константное состояние арт-профессионала – достижение колоссальной концентрации сил в момент создания произведения, способность добиваться собранности души в ее высшем сосредоточии, выходить в иррациональном порыве за пределы себя и за пределы данного мира (6, с. 361). В минуты вдохновения человек получает свои чувства из подсознания в новом, преображенном виде (М.А. Чехов). Чем в большей степени арт-профессионал достигает уровня индивидуального самосознания, утверждая свое уникальное личное тождество, тем в большей степени он сталкивается лицом к лицу со своим одиночеством. Это позитивный тип одиночества, необходимое условие раскрытия новых форм творческой свободы, генерирования нового опыта, новых экспериментов; условие творческого успеха. Арт-профессионал все время меняет «формулу» своего существования, присваивает новые пространства и смыслы, которые его окружению бывают далеко не всегда ясны (12, с. 363).