Читать «История России: конец или новое начало?» онлайн - страница 389

Однако такое расширение поля соперничества с Западом, легальное согласие на никогда не свойственную России конкуренцию с ним не только в военно-технологической, но и в потребительской области, причем на уровне не стратегических деклараций, а конкретных обещаний на ближайшую перспективу, было равносильно началу конца не только советской системы, но и многовековой парадигмы развития страны. Нельзя сказать, что власть не

⁴⁴ XX съезд Коммунистической партии Советского Союза: Стенографический отчет: В 2 т. М.,

1956. Т. 1. С. 34-37.

выполняла свои обещания вообще. Росла зарплата⁴⁵, миллионы людей переезжали из коммуналок и бараков в отдельные квартиры⁴⁶, колхозники получили право на пенсии, не говоря уже о паспортах, строились новые больницы, школы, университеты, детские учреждения, дома отдыха и санатории. Но продекларированная готовность конкурировать с Западом на потребительском поле одновременно сопровождалась и постоянными перебоями в снабжении населения товарами первой необходимости, дефицитом и очередями. Планово-директивная система, отказавшись от военно-приказного режима функционирования, пыталась повернуться лицом к человеку и его потребностям. Но удовлетворить их, оставаясь планово-директивной, она была не в состоянии.

Поэтому именно десталинизация и сопутствовавший ей поворот государства к человеку обернулись перманентной делегитимацией коммунистической власти и ее персонификаторов, а потом и государственности в целом. Но это был не просто кризис определенного исторического типа легитимности. Это было одновременно и свидетельством исчерпанности всех прежних отечественных способов легитимации властных институтов, основанной на сакрализации последних.

У советских руководителей, строго говоря, оставался только один выход – отказаться от самой идеи соперничества с Западом в области массового потребления, что и советовали им идеологи возродившегося в 1960-1970-е годы русского почвенничества. Но и он был сугубо теоретическим, поскольку культурная почва традиционалистских идеалов и ценностей, противопоставлявшихся западному «потребительству» и «вещизму», была уже перепахана самой коммунистической системой в ходе форсированной сталинской

⁴⁵ В 1966-1970 годах заработки в промышленности выросли в среднем на 29%, в следующем пятилетии – на 23%, в 1976-1980 годах – на 16%, в первой половине 1980-х – на 14% (Труд в СССР. М., 1988. С. 189). Однако падение темпов роста доходов, фиксируемое этими цифрами, свидетельствовало о кризисных тенденциях в советской экономике и ее стратегической неконкурентоспособности.

⁴⁶ Только во времена Хрущева (с 1955 по 1964 год) городской жилищный фонд СССР увеличился на 80% (Верт Н. Указ. соч. С. 405). Однако дефицит жилья в городах, образовавшийся в результате форсированной урбанизации, был настолько острым, что не мог быть ликвидирован ни хрущевскими «пятиэтажками», ни жилищным строительством в послехрущевский период. Тем не менее к концу1980-х годов более четырех пятых городских семей занимали отдельные квартиры или жили в собственных домах (Гордон Л А., Клопов Э.В. Возрождение рабочего движения в России: Вторая половина 80-х – начало 90-х годов // Советское общество: Возникновение, развитие, исторический финал. Т. 2. С. 451).