Был у майора ДееваТоварищ — майор Петров,Дружили еще с гражданской,Ещё с двадцатых годов.Вместе рубали белыхШашками на скаку,Вместе потом служилиВ артиллерийском полку.А у майора ПетроваБыл Лёнька, любимый сын,Без матери, при казарме,Рос мальчишка один.И если Петров в отъезде, —Бывало, вместо отцаДруг его оставалсяДля этого сорванца.
Вызовет Деев Лёньку:— А ну, поедем гулять:Сыну артиллеристаПора к коню привыкать! —С Лёнькой вдвоём поедетВ рысь, а потом в карьер.Бывало, Лёнька спасует,Взять не сможет барьер,Свалится и захнычет.— Понятно, ещё малец! —Деев его поднимет,Словно второй отец,Подсадит снова на лошадь:— Учись, брат, барьеры брать!Держись, мой мальчик: на светеДва раза не умирать.Ничто нас в жизни не можетВышибить из седла! —Такая уж поговоркаУ майора была.Прошло ещё два-три года,И в стороны унеслоДеева и ПетроваВоенное ремесло.Уехал Деев на СеверИ даже адрес забыл.Увидеться — это б здорово!А писем он не любил.Но оттого, должно быть,Что сам уж детей не ждал,О Лёньке с какой-то грустьюЧасто он вспоминал.
Десять лет пролетело.Кончилась тишина,Громом загрохоталаНад Родиною война.Деев дрался на Севере;В полярной глуши своейИногда по газетамИскал имена друзей.Однажды нашёл Петрова:«Значит, жив и здоров!»В газете его хвалили,На Юге дрался Петров.Потом, приехавши с Юга,Кто-то сказал ему,Что Петров, Николай Егорыч,Геройски погиб в Крыму.Деев вынул газету,Спросил: «Какого числа?» —И с грустью понял, что почтаСюда слишком долго шла…А вскоре в один из пасмурныхСеверных вечеровК Дееву в полк назначенБыл лейтенант Петров.Деев сидел над картойПри двух чадящих свечах.Вошёл высокий военный,Косая сажень в плечах.В первые две минутыМайор его не узнал.Лишь басок лейтенантаО чём-то напоминал.— А ну, повернитесь к свету, —И свечку к нему поднёс.Всё те же детские губы,Тот же курносый нос.А что усы — так ведь этоСбрить! — и весь разговор.— Лёнька? — Так точно, Лёнька,Он самый, товарищ майор!— Значит, окончил школу,Будем вместе служить.Жаль, до такого счастьяОтцу не пришлось дожить. —У Лёньки в глазах блеснулаНепрошеная слеза.Он, скрипнув зубами, молчаОтёр рукавом глаза.И снова пришлось майору,Как в детстве, ему сказать:— Держись, мой мальчик: на светеДва раза не умирать.Ничто нас в жизни не можетВышибить из седла! —Такая уж поговоркаУ майора была.
