Читать «Сказки об Италии и не только... (сборник)» онлайн - страница 222
Максим Горький
– Отвратительно!
– А молоко, а? – поддержал толстый, испуганно мигая.
Дама с фарфоровым лицом пропела:
– И всё – грязно, грязно! И все ужасно похожи на жидов…
Рыжий, захлебываясь словами, всё время говорил о чем-то на ухо человеку с бакенбардами, точно отвечал учителю, хорошо зная урок и гордясь этим. Его слушателю было щекотно и любопытно, он легонько качал головою из стороны в сторону, и на его плоском лице рот зиял, точно щель на рассохшейся доске. Иногда ему хотелось сказать что-то, он начинал странным, мохнатым голосом:
– У меня в губернии…
И, не продолжая, снова внимательно склонял голову к усам рыжего.
Толстый тяжко вздохнул, сказав:
– Как ты жужжишь, Иван…
– Ну – дайте мне кофе!
Он подвинулся к столу, со скрипом и треском, а собеседник его значительно проговорил:
– Иван имеет идеи.
– Ты не выспался, – сказала старшая дама, посмотрев в лорнет на бакенбардиста, – тот провел рукою по лицу, взглянул на ладонь.
– Мне кажется, что я напудрен, а тебе не кажется этого?
– Ах, дядя! – воскликнула молодая. – Это же особенность Италии! Здесь ужасно сохнет кожа!
Старшая дама спросила:
– Ты замечаешь, Лиди, какой у них скверный сахар?
На палубу вышел крупный человек, в шапке седых кудрявых волос, с большим носом, веселыми глазами и с сигарой в зубах, – лакеи, стоявшие у борта, почтительно поклонились ему.
– Добрый день, ребята, добрый день! – благосклонно кивая головою, сказал он громко, хриплым голосом.
Русские замолчали, искоса посматривая на него, усатый Иван вполголоса сообщил:
– Отставной военный, сразу видно…
Заметив, что на него смотрят, седой вынул сигару изо рта и вежливо поклонился русским, – старшая дама вздернула голову вверх и, приставив к носу лорнет, вызывающе оглядела его, усач почему-то сконфузился, быстро отвернувшись, выхватил из кармана часы и снова стал раскачивать их в воздухе. На поклон ответил только толстяк, прижав подбородок ко груди, – это смутило итальянца, он нервно сунул сигару в угол рта и вполголоса спросил пожилого лакея:
– Русские?
– Да, сударь! Русский губернатор с его фамилией…
– Какие у них всегда добрые лица…
– Очень хороший народ…
– Лучшие из славян, конечно…
– Немножко небрежны, сказал бы я…
– Небрежны? Разве?
– Мне так кажется – небрежны к людям.
Толстый русский покраснел и, широко улыбаясь, сказал негромко!
– Про нас говорит…
– Что? – брезгливо сморщив лицо, спросила старшая.
– Лучшие, говорит, славяне, – ответил толстяк, хихикнув.
– Они – льстивы, – заявила дама, а рыжий Иван спрятал часы и, закручивая усы обеими руками, пренебрежительно проговорил:
– Все они изумительно невежественны в отношении к нам…
– Тебя – хвалят, – сказал толстый, – а ты находишь, что это по невежеству…
– Глупости! Я не о том, а вообще… Я сам знаю, что мы – лучшие.
Человек с бакенбардами, всё время внимательно следивший, как играют дельфины, вздохнул и, покачивая головою, заметил:
– Какая глупая рыба!
К седому итальянцу подошли еще двое: старик, в черном сюртуке, в очках, и длинноволосый юноша, бледный, с высоким лбом, густыми бровями; они все трое встали к борту, шагах в пяти от русских, седой тихонько говорил:
