Читать «Сказки об Италии и не только... (сборник)» онлайн - страница 216
Максим Горький
– Идем! – будила его сестра, дергая за руку.
Он склонял голову и шел, всё оглядываясь назад.
– Ты будешь архитектором, да? – внушала и спрашивала она.
– Да.
Однажды, после обеда, в гостиной, ожидая кофе, отец заговорил о том, что пора бросить игрушки и начать учиться серьезно, но сестра, тоном человека, чей ум признан и с кем нельзя не считаться, – спросила:
– Я надеюсь, папа, что вы не думаете отдать его в учебное заведение?
Большой, бритый, без усов, украшенный множеством сверкающих камней, отец проговорил, закуривая сигару:
– А почему бы и нет?
– Вы знаете – почему!
Так как речь шла о нем, горбун тихонько удалился; он шел медленно и слышал, как сестра говорила:
– Но ведь все будут смеяться над ним!
– Ах, да, конечно! – сказала мать густым голосом, сырым, точно осенний ветер.
– Таких, как он, надо прятать! – горячо говорила сестра.
– Ах, да, тут нечем гордиться! – сказала мать. – Сколько ума в этой головке, о!
– Пожалуй – вы правы, – согласился отец.
– Нет, сколько ума…
Горбун воротился, встал в двери и сказал:
– Я ведь тоже не глуп…
– Увидим, – молвил отец, а мать заметила:
– Никто не думает ничего подобного…
– Ты будешь учиться дома, – объявила сестра, усаживая его рядом с собою. – Ты будешь учиться всему, что надо знать архитектору, – это тебе нравится?
– Да. Ты увидишь.
– Что я увижу?
– Что мне нравится.
Она была немного выше его – на полголовы, – но заслоняла собою всё – и мать и отца. В ту пору ей было пятнадцать лет. Он был похож на краба, а она – тонкая, стройная и сильная – казалась ему феей, под властью которой жил весь дом и он, маленький горбун.
И вот к нему ходят вежливые, холодные люди, они что-то изъясняют, спрашивают, а он равнодушно сознается им, что не понимает наук, и холодно смотрит куда-то через учителей, думая о своем. Всем ясно, что его мысли направлены мимо обычного, он мало говорит, но иногда ставит странные вопросы:
– Что делается с теми, кто не хочет ничего делать?
Благовоспитанный учитель, в черном, наглухо застегнутом сюртуке, одновременно похожий на священника и воина, ответил:
– С такими людьми совершается всё дурное, что только можно представить себе! Так, например, многие из них становятся социалистами.
– Благодарю вас! – говорит горбун, – он держится с учителями корректно и сухо, как взрослый. – А что такое – социалист?
– В лучшем случае – фантазер и лентяй, вообще же – нравственный урод, лишенный представления о боге, собственности и нации.
Учителя всегда отвечали кратко, их ответы ложились в память плотно, точно камни мостовой.
– Нравственным уродом может быть и старуха?
– О, конечно, среди них…
– И – девочка?
– Да. Это – врожденное свойство…
Учителя говорили о нем:
– У него слабые способности к математике, но большой интерес к вопросам морали…
– Ты много говоришь, – сказала ему сестра, узнав о его беседах с учителями.
– Они говорят больше.
– И ты мало молишься богу…
– Он не исправит мне горба…
– Ах, вот как ты начал думать! – с изумлением воскликнула она и заявила:
– Я прощаю тебе это, но – забудь всё подобное, – слышишь?