Читать «Сказки об Италии и не только... (сборник)» онлайн - страница 167

Входят старики.

А! вот идут богомольцы! Здравствуйте!

БЕССЕМЁНОВ (сухо). Наше вам почтение…

АКУЛИНА ИВАНОВНА (тоже недовольно). Здравствуйте, матушка! Только мы вас уж видели сегодня.

ЕЛЕНА. Ах, да! Я позабыла… Ну, что же… в церкви… жарко было?

БЕССЕМЁНОВ. Мы не затем туда ходили, чтобы климат измерять…

ЕЛЕНА (смущаясь). О, разумеется… я хотела спросить не о том… я хотела спросить… много было народа?

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Не считали мы, матушка…

ПОЛЯ (Бессеменову). Чай пить – будете?

БЕССЕМЁНОВ. Сначала поужинаем… Мать, ты поди-ка, приготовь там.

Акулина Ивановна уходит, шмыгая носом. Все молчат. Татьяна встает и переходит к столу, поддерживаемая Еленой. Нил садится на место Татьяны. Петр шагает по комнате. Тетерев, сидя около пианино, следит за всеми, улыбаясь. Поля – у самовара. Бессемёнов сидит в углу, на сундуке.

Какой народ стал – вор, даже удивительно! Давеча, как шел я с матерью в церковь, – дощечку положил у ворот, через грязь, чтобы пройти. Назад идем, а дощечки уж нету… стащил какой-то жулик. Большой разврат пошел в жизни…

Пауза.

В старину жуликов меньше было… всё больше разбойничали люди, потому – крупнее душой были все… стыдились из-за пустяков совесть тревожить…

На улице, за окном, раздается пение и звуки гармоники.

Ишь… поют. Суббота, а они поют…

Пение приближается, поют в два голоса.

Наверное – мастеровые. Чай, пошабашили, сходили в кабак, пропили заработок и дерут глотку…

Пение под окнами. Нил, прислонив лицо к стеклу, смотрит на улицу.

Поживут эдак-то год… много – два, и – готовы! Золоторотцами будут… жуликами…

НИЛ. Кажется, это Перчихин…

АКУЛИНА ИВАНОВНА (из двери). Отец, иди ужинать…

БЕССЕМЁНОВ (вставая). Перчихин… тоже вот… бесполезной жизни человек… (Уходит.)

ЕЛЕНА (проводив его взглядом). А у меня… удобнее чай пить…

НИЛ. Вы очень остроумно разговаривали со стариками.

ЕЛЕНА. Я… он меня смущает… Он не любит меня… и мне это как-то… неприятно… даже обидно! За что меня не любить?

ПЕТР. Он, в сущности, добрый старик… но у него большое самолюбие…

НИЛ. И он немножко жаден… немножко зол.

ПОЛЯ. Ш-ш! Зачем говорить так о человеке за глаза? Нехорошо!

НИЛ. Нет, быть жадным нехорошо…

ТАТЬЯНА (сухо). Я предлагаю оставить… этот предмет без обсуждения… Отец может каждую минуту войти… Последние три дня он… не ругался… старается со всеми быть ласковым…

ПЕТР. И это ему стоит не дешево…

ТАТЬЯНА. Надо ценить это… Он стар… он не виноват в том, что родился раньше нас… и думает не так, как мы… (Раздражаясь.) Сколько жестокости в людях! Как все мы грубы, безжалостны… Нас учат любить друг друга… нам говорят: будьте добрыми… будьте кротки…

НИЛ (в тон ей). И садятся верхом на шеи нам и едут на нас…

Елена хохочет. Поля и Тетерев улыбаются. Петр что-то хочет сказать Нилу и идет к нему. Татьяна укоризненно качает головой.