Читать «Магистр Ян» онлайн - страница 67
Милош Вацлав Кратохвил
— Видишь, я забыл… — ухмыльнулся король. — К счастью, у меня есть королева… Она может подумать за меня…
— Ваше величество! — сказал Иероним. — Я уезжаю в Польшу, Литву и на Русь. Великий князь Витольд обратился к университетам с просьбой выслать своих представителей для ознакомления с успехами распространения христианства на Востоке.
— Что ж, дай бог тебе… — пробормотал король Вацлав. — Ты не утратил интереса к этому миру. А я уже… Ну, что у тебя еще на сердце?..
— Я уезжаю, но половину своего сердца оставляю здесь. Моя душа, милостивый король, полна тревоги! Над головой магистра Яна снова сгущаются тучи. Я пришел просить вас, ваше величество, не отказать ему в покровительстве. Подобно своему светлой памяти отцу, который брал под защиту великих реформаторов нравов и церкви Вальдгаузера и Милича, не откажите в покровительстве Гусу!
В королевских покоях было произнесено вслух имя человека, тесно связанного с борьбой самого Вацлава. Сравнивая себя с вифлеемским проповедником, король ясно видел собственные пороки. Даже в юные годы, когда король еще верил в свои помыслы и стремления, он оказался неспособным постоять за них с таким упорством, как Гус.
Вацлав то тянулся к магистру, то сторонился его. София нередко возмущала короля, когда с воодушевлением рассказывала о проповедях Гуса. Да, у короля были основания ненавидеть Гуса даже за его излишнюю преданность. Какой прок в ней для ослабевшего и нищего духом Вацлава? Да будет проклят этот Гус!
— В союзе с магистром — не злая ли ирония судьбы — против всего мира! — засмеялся или скорее заплакал больной Вацлав.
Да, королевство, в котором церковь служит государству и народу под крепким жезлом Вацлава… когда-то было вполне достижимо. А теперь — мечта!.. Не мечта, а безумие! Уже поздно, поздно. А сам Гус — рассадник зла. Он только огорчает королевское сердце.
— Целыми днями я только и слышу: Гус, Гус! — гневно прервал Иеронима возмущенный король. — До меня дошли другие слухи… о коих ты почему-то молчишь. Тебя беспокоит буря, которая может разразиться над головой магистра, а меня — буря, которую хочет вызвать сам Гус.
Вацлав протянул руку. София быстро взяла со столика и подала ему пузырек с ароматической эссенцией. Жадно вдыхая ее, Вацлав продолжал:
— Я знаю: Гус — сама буря, сама борьба. За это я и любил его. Да, я любил его, пока у меня были силы, пока их не высосали враги… из тела и души. Теперь мне нужен покой. Покой, тишина!.. Понимаешь?..
— Когда буря застигает корабль в море, кормчий должен бороться с нею, как бы ни бушевали волны. Плох тот кормчий, который опускает руки и осуждает матросов, если они берутся за рулевое колесо и за канаты, чтобы отвести корабль в спокойную гавань. Хороший кормчий даже похвалит матросов, — спокойно и уверенно произнес Иероним.
Вацлав, побагровев, наклонился к дерзкому собеседнику. Словно торопясь предупредить королевский гнев, Мизерере коснулся мантии Иеронима шутовским жезлом.
— Кум Вацлав, ну не дерзок ли он, а? — и, ухмыльнувшись, спросил: — Догадываешься, почему? С него ничего не взыщешь. Магистр, бедняга, всё еще верит, что мир можно изменить. Как смешон он!..