Читать «Человек под маской дьявола» онлайн - страница 6

— Что? — Соня изумленно посмотрела на меня. — Что значит остаться? Аня! Не сходи с ума! Здесь мы обречены…

— Соня! Я больше не могу так жить! В бегах… вечно прятаться… Мы должны остаться! Здесь может понадобиться наша помощь. Помнишь, мама рассказывала, что наша тетка во время Революции помогала раненным.

— Но она поплатилась за это своей жизнью!

— Да! Но она выполнила свой долг. Сколько жизней она спасла, прежде чем… ты понимаешь. Есть организация, я читала — Красный Крест. Добровольцы вступившие в него неприкосновенны. Мы сможем помогать раненным. Нам нечего бояться!

Соня не стала спорить со мной. Она знала, что это бесполезно. Она опустилась на стул и уронив голову на руки заплакала. Мой оптимизм так и не передался ей, она понимала, что мы обречены.

На следующий день мы пришли к ее знакомому майору, улыбчивому молодому парню, с задорной челкой и открытым взглядом. Он отвел нас к генералу, и с того самого дня, мы начали усердно трудиться в военном госпитале, наспех организованном в местной больнице. Нам выдали военную форму, юбку и пиджак песочного цвета, белую косынку с красным крестом, и повязку на руку.

Военные действия уже начались, и с фронта поступали первые раненные. Не помню, сколько времени мне понадобилось, чтобы освоиться. В первое время, возвращаясь, домой, я долгое время проводила в уборной, меня буквально выворачивало наизнанку, стоило мне вспомнить увиденное в госпитале. Позже я привыкла. И желудок мой хладнокровно молчал, словно рядом ничего и не происходило.

Однажды к нам в госпиталь привезли юношу. Молодой он был, не больше двадцати. Доктор Измайлов проводил обход, я сопровождала его, делая необходимые записи в медицинские карты. Когда мы остановились у постели раненного солдата, он поднял на доктора взгляд, в котором таилась глубокая печаль и нарочито весело спросил.

— Ну давайте доктор, выносите свой вердикт. Я смогу вернуться на фронт?

Доктор Равви Евсеевич откинул окровавленное одеяло, и я едва не вскрикнула, вместо ног у парнишки остались две культяпки. От обильного кровотечения и без должного ухода они начинали гноиться, источая ужасный запах умирающей плоти. Меня снова вырвало, прямо в стоящую у постели утку. Доктор Измайлов с укором посмотрел на меня.

— Ступай лучше, займись перевязками. — С отцовской заботой сказал он, и я поспешила бежать.

Вечером, на обходе, я намеренно подошла к тому самому юноше. Присела на край его койки и осторожно потрепала за плечо.

Он не спал. Открыл стеклянные от сдерживаемых слез глаза и устало посмотрел на меня.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — тихо спросила я.

— Покурить. — Попросил он.

Я бросилась на улицу, поймала первого попавшегося солдата и требовательно попросила у него папиросу. Он явно удивился, но узнав мою форму, с дружелюбной улыбкой протянул папиросу и спички.

— Нервишки? Понимаю. Не все справляются.

— Я справлюсь! — ровно ответила я, и бросилась обратно в госпиталь.

С каким удовольствием тот несчастный скурил свою последнюю папиросу. В темноте только мелькал яркий огонек и слышалось тихое шипение. Я терпеливо выдержала неприятный мне запах табачного дыма, и когда он закончил, затушив папиросу, бросила в урну, скрывая следы своего преступления. Пожелала солдатику спокойной ночи и ушла домой. Моя смена закончилась.