Читать «Принц-потрошитель, или Женомор» онлайн - страница 22

Все шевелится, живет, двигается, куда-то устремляется, даже абстракции здесь всклокочены и, взмыленные, беспорядочно мечутся; ничто не стоит на месте, не поддается изолированному анализу. Во всем есть активность, которая в предельной концентрации оборачивается формирующим фактором. Все формы мироздания отлично откалиброваны и оттиснуты по единой матрице. Становится очевидным, что костный мозг в таких обстоятельствах должен усыхать, зрительный нерв — приобретать дельтовидную форму и ветвиться, человеческое действие — смещаться в направлении, как можно более отклоненном от нормы. Так, заурядная склонность к солено-склизкому, заложенная в глубинах естества, исходит от наших далеких предков, от рыб, поднимается из морских глубин, а какое-нибудь эпилептоидное содрогание эпидермиса имеет столь же древнюю природу, как и дневное светило.

30 сентября 1901 года я поджидал Женомора в двух сотнях метров от ограждающей парк стены у боковой лесной дороги. За несколько дней до того я отправился в Кольмар и купил там мощный автомобиль-внедорожник. Я снабдил Женомора всем необходимым для побега. Он должен был перескочить через стену ровно в полдень. Пока что он слегка запаздывал. Я уже начинал терять терпение, когда услышал громкий крик и увидел нашего зверюгу, приближавшегося бегом с окровавленным ножом в руке. Я быстренько усадил его в автомобиль, и мы тронулись.

Он наклонился к моему уху:

— Я разобрался с ней.

— О чем вы? С кем?

— С девчушкой, что собирала хворост у ограды.

Так началась эта история, которая развивалась по своим законам еще более десятка лет, по всему земному шару. Везде Женомор оставлял за собой один или несколько женских трупов. Зачастую просто так, желая порезвиться.

f) НАШИ КОНСПИРАТИВНЫЕ УЛОВКИ

Когда мы достигли Базеля, еще не пробило три. Я выбрал дорогу на Шпалленрайн, пересекающую Рейн по мосту Святого Иоанна. В автомобиле мы путешествовали как парочка англичан и потому не привлекали внимания. Ехали лесными дорогами Ланген-Эрлена и, выскочив на проселок, идущий вдоль Бирсига, оставили позади германскую границу, не будучи никоим образом потревожены. Остановились мы в Вейле, первом баденском селении, куда по воскресеньям приезжают на экскурсию люди из Базеля. Я взял Женомора в охапку и вступил со своей ношей под своды тамошней гостиницы. Ноги моего спутника скрывал плед, он наклеил себе белые бакенбарды и выглядел теперь, как престарелый рантье, примостившийся в плетеном кресле. За чаем мы весь вечер громко беседовали друг с другом на швейцарском диалекте немецкого, а ночью поехали дальше. Машину оставили в густом лозняке и у крутого поворота около Леопольдсхоха в два пятнадцать на ходу вскочили в вагон скорого поезда прямого сообщения, который там обычно замедлял ход из-за крутизны поворота. Вышли мы во Фрайбурге-на-Брисгау, и вскоре два говорливых итальянца уселись в вагон четвертого класса дешевого поезда для эмигрантов. На следующее утро кельнский экспресс доставил нас в Висбаден, где мы остановились в семейном пансионе, расположенном в спокойном, укромном местечке. Здесь Женомор предстал высокомерным перуанским дипломатом, приехавшим на воды. Я же объявил себя его секретарем. Там мы провели два месяца, чтобы сбить с толку ищеек. Газеты воды в рот набрали, и дело, казалось, уже закрыли. В один прекрасный день мы приехали во Франкфурт к некоему М…ну, тайному банкиру семейства Г…и, Женомора там ожидало, можно сказать, фамильное сокровище. После чего мы направились в Берлин.