Читать «900 дней в тылу врага» онлайн - страница 2

— Подождите, ребята, придет и ваша очередь.

Но ждать было невмоготу. Бои шли уже под Смоленском и в районе Великих Лук. Фашистские самолеты с черными крестами на крыльях нахально летали над нашим городом, бомбили Торопец, Ржев, Торжок. Под Селижаровом тысячи людей спешно рыли окопы.

Коммунистическая партия и Советское правительство обратились к народу с призывом — грудью стать на защиту Родины, создавать народные ополчения, разжигать пламя партизанской борьбы на оккупированной территории.

А почему бы и нам не стать партизанами? Как-то утром я специально пошел в лес, чтобы присмотреть подходящее место для отряда.

Стояло тихое солнечное утро. На траве, на листьях деревьев еще не высохла роса. Прозрачные капельки, переливаясь всеми цветами радуги, искрились на солнце. С веток густого куста свисали крупные рубиновые ягоды малины. Вот одна из них упала, и великие труженики-муравьи, упираясь лапками в хвойные иглы, общими усилиями потащили ее в муравейник. Прилетел, сел на сосну дятел.

Неожиданно высоко в небе загудел самолет. Вот он опустился ниже, от него отделились и полетели вниз белые клочки бумаги. «Листовки», — догадался я.

Прежде чем опуститься на землю, они долго кружились в воздухе. Одну листовку я успел схватить. Первое, что бросилось в глаза, — большой орел, держащий в своих когтистых лапах венок со свастикой. Ниже было напечатано воззвание немецкого командования к русскому народу и армии. Предлагалось не оказывать сопротивления немецким войскам, а встречать их, как дорогих гостей и освободителей. В тексте были буквы, которые давно не употреблялись в русском языке, — «ять», твердый знак. Сразу видно, писал человек, который лет двадцать пять назад удрал из России.

Конечно, в листовках ничего не говорилось, как учредители «нового порядка» жгут русские города и села, убивают ни в чем не повинных стариков, женщин, детишек. Я скомкал бумажку, бросил наземь и побрел домой. Долго не мог успокоиться.

Под вечер собрались ребята. Разговоры — только о партизанском отряде. Строились планы, вносились предложения.

Некоторые хватили через край: рисовали заманчивые картины, как они возьмут в плен Гитлера, как привяжут его к елке над муравьиной кучей…

А утром случилось неожиданное. К нам в дом нагрянули две мамаши. Одна из них плакала. Они стали упрекать меня, что я посылаю их сыновей на верную гибель. Сначала я растерялся. О какой гибели шла речь? Потом понял: ребята дома стали хвастаться и рассказали о наших планах. Это уже было плохо. С первого же раза проболтаться, разгласить хотя и не бог знает какую, но все же тайну.

Я успокоил женщин, сказал, что их сыновья пошутили, ничего серьезного у нас нет.

Собрав ребят, я рассказал о случившемся. Все смотрели на виновников. Они молчали, понурив головы. Некоторые предлагали тут же исключить их из отряда, другие напротив советовали на первый раз их простить, дать возможность искупить свою вину. Сошлись на втором.

В отряде у нас было двадцать человек. Мы взяли себе за правило: ни с кем не заводить лишних разговоров. Меня избрали командиром. Мой первый приказ: потихоньку от домашних заготавливать продукты, теплую одежду и обувь, чтобы в случае необходимости можно было быстро уйти в лес и примкнуть к партизанам.