Читать «Иди до конца» онлайн - страница 99

Терентьев, вспоминая этот вчерашний разговор и свои мысли после него, продолжал сидеть на пачуке, рассеянно вслушиваясь в клокотание раствора под крышкой. Реакция шла к концу, становилось все труднее дышать. Надо было уходить от вредных испарений из чана. Он уже три раза порывался встать, но садился снова, забывая, что хотел сделать.

К нему подошел Щетинин и сел рядом.

— Я только что согласовал с главным инженером программу работ, — сказал он. — Новые реактивы, точная дозировка, анализы — все это они обеспечат. Заводская лаборатория выделяет на время испытаний половину своего персонала и приборов, с ними тоже договорено. Завтра проведу инструктаж мастеров и инженеров, директор подписал приказ, что наши распоряжения для них обязательны. В общем, машина закрутилась.

— Машина закрутилась, — согласился Терентьев. Щетинин шмыгнул носом.

— Плохое ты выбрал местечко для отдыха.

— Плохое. Давай на свежий воздух.

— Давай, — согласился Щетинин и не пошевелился. Через некоторое время Терентьев сказал:

— Я, между прочим, не дождавшись тебя, предложил Черданцеву рассчитать но моим формулам динамику одного процесса — вот этого, под нами. Завтра возьмем другой, а там и остальные. Все данные выписал ему на бумажке, он ушел с ними. Проверь, что у него получится.

Щетинин вскочил с деревянной крышки чана.

— Пойдем отсюда. Не понимаю, сколько ты еще собираешься дышать этим проклятым хлором!

За воротами цеха Терентьев показал рукой на шлакоотвал и черневший за ним кустарник.

— Я погуляю. Вечером поговорим, как быть дальше.

— Ладно, а я с твоим Черданцевым засяду за расчеты. В математике он не очень силен, это ты, надеюсь, не будешь оспаривать?

28

Проходя мимо всегда открытых огромных ворот плавильного цеха, Терентьев остановился. В один из конверторов выливали ковш расплава из отражательной печи, во все стороны летели брызги металла, багровое сияние озаряло цех. Терентьев, подумав, направился внутрь цеха.

Он теперь часто приходил сюда. Каждый день после обеда и перед ужином он обходил заводские здания. Эти обходы заменяли ему длинные прогулки, к которым он привык в Москве. Он часами простаивал на рудном дворе, следя за работой грейферных кранов, нагружавших транспортеры золотистыми глыбами, бродил вокруг агломерационной машины, выпекавшей бесконечный пирог из рудной мелочи и кокса, любовался, как выливали шлак, — огненная река сперва гремела, потом затихала, шипя, на крутых склонах шлакоотвала: со стороны могло вообразиться, будто лава низвергнулась из кратера и медленно ползла в долину.

Но больше всего ему нравилось в плавильном цехе.

В конце огромного помещения были навалены флюсы — холмик из песчаника и оборотных материалов, предназначенных к переплавке. У подножия холмика копошились рабочие, нагружавшие вручную небольшие по здешним масштабам — на тонну или две — совки, которые потом мостовой кран подвозил к конверторам. На вершине этого холмика Терентьев устроил себе удобный наблюдательный пункт. Он и сейчас направился сюда. Подстелив газету, он уселся на темную ноздреватую глыбу остывшего расплава. Перед ним простирался цех — грохочущий, гремящий и звенящий, тускло освещенный лампами, нестерпимо сверкающий расплавленным металлом.