Читать «Иди до конца» онлайн - страница 74

— Нам не о чем говорить, — ответила она. — Слова ничего не изменят.

— Но чего же тебе надо? Скажи хоть это: чего ты хочешь?

— Чего я хочу? — переспросила она с горечью. — Ты не догадываешься, чего я хочу? Я хочу невозможного: чтоб ты стал благороден. Теперь тебе ясно, чего я хочу?

Она взялась за ручку, двери в свою лабораторию. Черданцев прислонился к двери, не давая дороги.

— Такова твоя любовь, — сказал он. — К последней бродячей собаке ты относишься лучше, чем к любимому.

— Такова моя любовь, — ответила она. — От любимого мне надо больше, чем от бродячей собаки.

— Лариса, так же нельзя жить!..

— Как-нибудь проживу. Пусти, Борис Семеныч услышит наш разговор и выйдет. Вряд ли тебе доставит удовольствие видеться с ним сейчас.

— Понимаешь ли ты, что это значит? У нас не останется дороги друг к другу, Лариса! Даже тропки не останется, все полетит к черту, пойми!

— Этого ты не понимаешь, а не я. К такому, каким ты оказался, я ни дорог, ни тропок искать не буду. Пусти меня, прошу тебя по-хорошему!

Он возвратился к себе. Шли приготовления к отъезду на завод, надо было хлопотать о приборах, механизмах, реактивах. Черданцев, забыв о предстоящей поездке, метался в своей тесной комнатушке. Все можно пережить, даже непредвиденную обидную неудачу с диссертацией, только не разрыв с Ларисой. Это была уже не неудача, а катастрофа. «Ладно, ладно! — прикрикнул он на себя, садясь у стола. — Недавно ты еще не открывал в себе особенно пылкой любви, когда же она появилась? Ромео был хорош в средневековых городках, в век ракет и атома он смешон. На шарике что-то около полутора миллиардов женщин, неужели тебе мало выбора?» Он снова вскочил и заметался. Не было никаких полутора миллиардов женщин, не было никакого выбора. Была всего одна женщина, одна единственная — та самая, которую он вдруг потерял и к которой не мог найти новой дороги.

Немного успокоившись, Черданцев написал Ларисе письмо — обвинял и оправдывался, ругался и призывал. Лариса не ответила. Тот, каким был, для нее он не существовал, она это высказала достаточно ясно, а другим он стать не мог, да и не хотел становиться другим. Он еще надеялся, что Лариса смягчится, упрямо не верил, что разрыв неизбежен, но ссора с непреодолимой, не зависящей от него силой углублялась, превращаясь в прямой распад отношений.

Тогда, в последние дни перед отъездом, у Черданцева появился странный план — превратить Щетинина из своего судьи в защитника. Сам бы Терентьев не полез в драку из-за того, что кто-то применил его идеи в своих работах. Корень зла несомненно в Щетинине. Если вырвать этот корень, все сразу переменится: прекратится возмутительная шебарша вокруг диссертации, Лариса тоже склонится к примирению. «Чего он хочет от меня? — твердил себе Черданцев. — Расспросить поподробней, чего он от меня добивается? Прямо и честно доругаться, как мужчина с мужчиной!..»