Читать «Томмазо Кампанелла» онлайн - страница 17

Поэтому, не касаясь пока существа концепции, ставящей под сомнение искренность Кампанеллы в его богословских и филоиспанских сочинениях, я хотел бы предварительно коснуться вопроса об их объективном значении.

Показания Кампанеллы на допросах во время следствия, его объяснительные записки и мемориалы, представленные судьям, испанским властям, прелатам римской церкви, в которых он ради спасения своей жизни и жизни своих товарищей по калабрийскому заговору изображал себя верноподданным испанской монархии и ортодоксальным католиком, не выходили за пределы судебных канцелярий и не имели значения вне рамок процессов о заговоре и ереси.

Но когда речь идет о литературных произведениях неаполитанского узника, то не следует забывать, что по самой природе своей они предназначались для широкого читателя и так или иначе участвовали в формировании европейского общественного мнения. Его книги распространялись в списках и печатались (в библиографии Л. Фирпо учтено 60 списков «Испанской монархии», 29 списков «Политических афоризмов», 20 — «Монархии мессии», 26 — «Речей к итальянским государям», 8 — «К Венеции», 7 — «Политического диалога против лютеран, кальвинистов и иных еретиков» и т. д.; «Испанская монархия» в 1620–1709 гг. была издана 12 раз на латинском, немецком, английском языках, «Речь о Нидерландах» в 1617–1632 гг. издавалась 6 раз в латинском, голландском и немецком переводах) и не могли не иметь широкого резонанса в политической и духовной жизни Европы первых десятилетий XVII в.

Когда в руки Гуго Гроцию попали «Политические афоризмы» Кампанеллы, «отец международного права» снабдил их своими замечаниями — иногда одобрительными, иногда критическими, часто остро полемическими. Гроций не мог принять антиреформационную полемику Кампанеллы. Он оспаривал выдвинутый Кампанеллой идеал всемирной теократической монархии. Кампанелловой программе всеобщего религиозного единства он противопоставил идеал веротерпимости и свободы исповеданий (28, стр. 227–245). Гуго Гроций имел дело с определенной политической доктриной, в чем-то он соглашался с автором «Афоризмов», с иными идеями спорил. «Политические афоризмы» в латинской переработке были дважды изданы при жизни Кампанеллы. В борьбе различных направлений политической мысли XVII в. нельзя обойти учение Кампанеллы.

Начиная с ранних сочинений, с «Политического диалога против лютеран…» и до последних лет жизни Кампанелла выступал против идей Реформации. Полемике против лютеранства и кальвинизма посвящены в его литературном наследии сотни и тысячи страниц. Друг и поклонник философа Тобия Адами, восхищаясь учением Кампанеллы, не забывал сделать оговорку относительно религии. Даже в тайной переписке с Адами Кампанелла оспаривал лютеранское учение. Не случайно, издавая философские труды учителя, Адами опустил наиболее резкие выпады против Реформации. В религиозно-философских спорах своей эпохи Кампанелла резко и определенно выступил против учения Лютера и Кальвина о предопределении. Он не ограничился литературной полемикой: и в Неаполе, и в Риме, и в Париже ему удалось убедить некоторых лютеран и кальвинистов обратиться в католичество. Возможно, он делал это неискренне, желая доказать церковникам свою преданность католической вере. И все-таки несколькими католиками стало больше. Его грандиозный план пропаганды веры вызвал к жизни обширное сочинение «Вспомнят и обратятся к господу все края земли». Уже из Парижа Кампанелла направил послание Марии Бурбонской, королеве Англии, жене Карла I, и его планы обращения Англии в католицизм вызвали естественное беспокойство среди политических и церковных деятелей страны. Конгрегация «Пропаганда веры» была учреждена, и Кампанелла, уже находясь в Париже, переписывался с ней и давал советы ее руководителям. Авторитет и ученость Кампанеллы были использованы кардиналом Ришелье в его борьбе с протестантизмом — Калабриец фактически возглавил возрожденную всемогущим кардиналом академию в Сен-Викторском аббатстве, ставшую важнейшим центром антигугенотской полемики. Чем бы ни были продиктованы выступления Кампанеллы против реформационного движения, это было вполне реальное участие в идейно-политических конфликтах эпохи, и новейшие исследователи вынуждены считаться с ним не в меньшей мере, чем современники — участники этой борьбы.