Читать «Томмазо Кампанелла» онлайн - страница 12

Тюрьма не укротила в нем мечтателя и борца. Он по-прежнему стремится ко всеобщему преобразованию мира. В Неаполе, еще в первые годы пребывания в тюрьме, он создал самую знаменитую свою книгу — «Город Солнца», воплотив в утопическом сочинении программу калабрийского заговора, план создания справедливого государства. Он разрабатывает новую политическую теорию в «Политических афоризмах», пишет «Испанскую монархию», внешне панегирик, а по существу программу глубоких социально-политических реформ, которые должны привести к осуществлению его мечты — объединению всего человечества. Осужденный за организацию заговора против испанского владычества, государственный преступник дерзает давать советы королю. Он подает записки об увеличении доходов Неаполитанского вицекоролевства. Он заново пишет «Речи к итальянским князьям», призывая к единению. В «Речи о церковном правлении» и в «Монархии мессии» он рисует идеал всемирной теократии. Узнав о конфликте Венеции и папства, он вмешивается в полемику: так появляется памфлет «К Венеции». Против макиавеллистов — «этой чумы нашего века» — был написан «Побежденный атеизм». Из неаполитанской тюрьмы осужденный за ересь узник обращается к представителям всех исповеданий, к главам всех государств, с призывом ко всеобщему религиозно-политическому единству — все эти послания и полемические трактаты составят большой труд, названный по стиху псалма: «Вспомнят и обратятся к господу все края земли». И наконец, он предпринимает создание философско-теологического свода — «Богословия» в 30 книгах.

Слава узника вырывается за стены тюрьмы. Еще многие годы предстоит ему безуспешно добиваться освобождения, а в разных концах Европы все громче звучит его имя. К нему собираются поклонники и ученики. Рукописные копии его сочинений распространяются в Италии и Франции, Англии и Испании, Германии и Нидерландах. Побывавший в Неаполе ренегат протестантизма, католический публицист Гаспар Шоппе запасается рукописями Кампанеллы и обещает опубликовать их. Но напрасно Кампанелла ждет выхода в свет своих книг: Шоппе слишком скоро убедился, что связываться с печатанием трудов опального философа, все сочинения которого заранее занесены в папский Индекс, небезопасно, и предпочел исподтишка обворовывать его.

Через несколько лет после предательства Шоппе Кампанелла нашел верного друга и ученика — молодого немца Тобиа Адами. И вот за границей, в протестантской Германии, одна за другой появляются книги неаполитанского узника. В 1617 г. вышел в свет «Предвестник восстановленной философии»— так Адами назвал найденную им рукопись раннего сочинения Кампанеллы. В 1620 г. он издал «Об ощущении вещей», в 1622 г. — «Апологию Галилея» и сборник стихов, опубликованный под псевдонимом, и, наконец, в 1623 г. была напечатана «Реальная философия», в составе которой впервые увидел свет «Город Солнца».

А Кампанелла тем временем упорно добивается свободы. Он пишет послания сильным мира сего. Он обращается к папе Павлу V, к императору Рудольфу II, к королю Филиппу III, к великому герцогу Тосканскому, к римским кардиналам и австрийским эрцгерцогам. Он перечисляет свои книги — и те, что уже написаны им, и те, что он мог бы еще написать. Он обещает дать важные советы в государственных делах, раскрыть тайны политики, предупредить об опасностях, возвещаемых движением небесных светил, осчастливить правителей новыми открытиями и изобретениями. Но один за другим восходят первосвященники на римский престол, один вице-король прибывает в Неаполь на смену другому — и только в судьбе неаполитанского узника не происходит никаких перемен. Иногда ему удается добиться свидания с властителями, заинтересовать своей судьбой влиятельных лиц. Но свидания в тюрьме не похожи на встречу с жалким просителем. Государственный преступник и еретик выводит из себя епископов и вице-королей. Его упрекают в нескромности, в отсутствии должного смирения. Он не просит милости, а требует справедливости. Он ведет себя как пророк и спаситель мира. «Лучше ему оставаться в тюрьме», «кто извлечет его из этого состояния, нанесет ущерб и обществу, и себе», «пусть сидит и дальше, я вовсе не хочу его освобождения» — такими высказываниями пестрят письма его мнимых покровителей и друзей (82, стр. 49–51).