Читать «Монахи. О выборе и о свободе» онлайн - страница 89

Авва Дорофей [36] говорит о том, что если человек что-то просит у Бога – еду, одежду, жилище, вещи – и, не получив, смиряется, то это означает, что Господь Сам будет ему вместо просимого. Да, если человек от чего-то отказался ради Бога, то вместо этого будет Сам Господь.

–  Вам приходилось в своей жизни опытно переживать правоту вот этих слов аввы Дорофея?

– На самом деле это настолько часто происходило и происходит, что я сейчас не смогу даже отдельный пример привести. Эти «возвраты» происходят постоянно. Я даже не знаю, как я за них буду отвечать.

Бари – остров Залит – Печоры

– Вернувшись из своей поездки в Бари, я, как уже говорил, вместе с отцом Мелхиседеком отправился сначала к отцу Николаю Гурьянову [37] , чтобы рассказать ему о своих сомнениях, о том, что я не знаю, есть ли воля Божия на этот мой выбор или нет. Он сказал: «Что ты переживаешь? Это дело хорошее. Иди». И добавил слова, которые я понял так: в свое время, уже в монашестве, мне придется вернуться к своей «писательской», журналистской деятельности. Поэтому когда так оно и произошло, я воспринял это как должное.

А буквально через несколько дней мы побывали у архимандрита Иоанна (Крестьянкина) [38] . У него я уже не собирался ничего спрашивать – зачем спрашивать дважды? – просто была возможность с ним встретиться, и мы ею воспользовались. Отец Мелхиседек ничего про меня не говорил, но первое, что сказал мне отец Иоанн, когда мы зашли: «Ну что, монах или еще не монах?»

И на меня напал какой-то такой ступор, я не мог ничего толком сказать, и прежде моего ответа отец Иоанн добавил: «Только не возлагай на себя креста более тяжкого – креста жизни супружеской!» Для меня это было еще одним подтверждением правильности моего решения и в этом смысле большой поддержкой и утешением.

И когда я уже вернулся в Москву, то перешел на работу на подворье Троице-Сергиевой Лавры. На работу, на которой в общем-то мне делать было абсолютно нечего. Год спустя я бы мог этой работой вполне заниматься, но на тот момент она была абсолютно ненужной. Это был для меня очень хороший период для смирения: я оставил профессию, в которой уже начал достигать определенных результатов, и сейчас чувствовал себя совершенно никчемным.

Невместимое в слова

– Было еще одно очень важное для меня переживание. Я возвращался в Москву из Италии – это был сентябрь, день Владимирской иконы Божией Матери, как раз накануне эту икону впервые из Третьяковской галереи отдали для крестного хода в Сретенский монастырь. Самолет наш долго не мог приземлиться из-за погодных условий, я пережил совершенно безумную ночь и был дома в полседьмого утра где-то. Несмотря на то что мне ужасно хотелось спать, мы с мамой пошли на подворье Свято-Троице-Сергиевой Лавры, на службу: у них тоже был престольный праздник, потому что один из престолов освящен в честь Владимирской иконы Божией Матери.