Читать «Монахи. О выборе и о свободе» онлайн - страница 86

Впоследствии, когда я уже находился на подворье в числе братии на протяжении, к сожалению, недолгого времени – всего семи лет, я старался по возможности регулярно у него исповедоваться, задавать ему вопросы, касающиеся моей внутренней монашеской жизни, а потом и вопросы, связанные с только начавшимся на тот момент пастырским служением.

–  Ваша мама приняла монашеский постриг, как и вы. Как она пришла к этому решению – одновременно с вами или как-то по-своему?

– К вере мы пришли совершенно разными путями, но – одновременно, синхронно.

Как мама пришла к монашеству? Когда мы только-только пришли в Церковь и начали что-то читать, в том числе жития каких-то древних святых, мама говорила: «Я принимаю в христианстве все, кроме монашества. Это какая-то ошибка».

Когда стало понятно, что я для себя решение о монашестве фактически принял, когда как раз я первый раз поехал к отцу Кириллу, мама поехала со мной. Нельзя сказать, что она как-то ограничивала мою свободу, но я не мог не видеть, что мое решение она приняла совсем не безболезненно.

Я очень хорошо помню: отец Кирилл благословил меня на эту перемену в жизни, потом к нему подошла мама. О чем они говорили, я не слышал, но отец Кирилл, который сидел наклонившись к ней, слушая, вдруг распрямился, и – не улыбнулся, не засмеялся, а – расхохотался. И что-то ей сказал. Естественно, я потом спрашивал ее, что ей батюшка сказал, отчего он рассмеялся. Она ответила: «Ну что я могла сказать? Я самое главное стала говорить, что меня твой выбор жизненный беспокоит, что я с этим до конца примириться не могу». – «И что он?» – «А он как захохочет! И говорит: „А что ты переживаешь? Ты тоже иди“».

Монастырь в России: задача – выжить

–  К вопросу о созидании внутренней жизни: как совмещать это созидание с наличием множества дел и обязанностей, которые непременно обрушиваются на человека в качестве монашеских послушаний?

– Если мы посмотрим на то, как устроена монашеская жизнь в Греции, и прежде всего на Афоне, мы увидим некий отлаженный механизм, похожий на часы. Там люди выполняют послушания как аскетическое упражнение, а не просто как ту деятельность, которая позволяет элементарно выжить. У нас ситуация совершенно иная. У нас область того, что необходимо, – это бездна. Любой человек, который начинает что-то делать в Церкви, варит «кашу из топора». У тебя есть какой-то круг обязанностей, и, как их исполнить, непонятно. Ты должен сам найти средства, придумать способы – с нуля. Бывали в российских обителях такие случаи, когда назначают в монастыре келаря [33] , а средств на трапезу для братии нет, и он должен сам их найти. И накормить изрядное число братии.

Темница, сросшаяся с сердцем

–  Возвращаясь к выбору пути: задавались ли вы вопросом, чего от вас хочет Бог?

– Скажу честно – нет, в этой ситуации не задавался. Не потому, что я обычно себе этот вопрос не задаю. Но тогда мне было не до него – вот эта боль, которая постоянно в моем сердце присутствовала, она лишала этот вопрос для меня смысла. Все во мне этой болью и тоской было проникнуто.