Читать «Монахи. О выборе и о свободе» онлайн - страница 2

«Я думаю, что монахи – наиболее свободные люди», – прозвучало в нашей беседе. И прозвучало вовсе не диссонансом. Как это возможно? Об этом и о многом другом наш разговор с игуменом Агафангелом (Белых).

...

Филипп находит Нафанаила и говорит ему:

мы нашли Того, о Котором писали Моисей

в законе и пророки,

Иисуса, сына Иосифова, из Назарета.

Но Нафанаил сказал ему:

из Назарета может ли быть что доброе?

Филипп говорит ему: пойди и посмотри.

Ин. 1: 45-46

Девятый том Кастанеды

–  Если вернуться на двадцать лет назад… Когда вы сами пришли к такому убеждению, что Евангелие – это истина? Не Кастанеда, не Лао-Цзы – ведь хиппи этим тоже увлекались?

– У меня с Кастанедой был смешной случай. Уже будучи христианином, священником, я с кем-то начал говорить о ложности учения Кастанеды: «Брат, ты понимаешь, что я говорю как человек знающий, я прочитал шесть томов Кастанеды в свое время». Он говорит: «Вот именно, вы прочитали шесть томов, батюшка, а нужно было девять, в девятом-то томе все правильно объясняется!»

Да, я, конечно, очень много метался между разными религиозными движениями, но ничем серьезно не увлекался. И к кришнаитам тогда мы тоже ходили, и на бывшую Колхозную площадь. Теперь это Сухаревка. У них был большой ашрам, мы ели там прасад. Его же давали бесплатно. Там же можно было санкиртан весело потанцевать.

Потом и к пятидесятникам ходили. Но пятидесятники меня как-то сразу испугали. Когда все стали «говорить на языках», я понял, что это совершенно не мое. Я там для приличия тоже встал на коленки, но никакого участия во мне это не вызвало. Хотя у меня был хороший друг из этой среды.

В церковь-то я тоже заходил, конечно. Но это все так же было – в ряду прочего. А осознание истинности Евангелия, и именно православного, восточного его понимания, оно, наверное, выросло постепенно, когда я уже решил в семинарию поступать. Я готовился к поступлению примерно полтора года на приходе в Прибалтике, в Калининградской области. Очень много читал. У меня тогда появилась масса свободного времени. Я жил при храме, сторожил, чуточку расписывал притвор, и вот, наверное, тогда что-то стало меняться. Видимо, это было связано с тем, что я просто стал жить, по сути, в режиме церковной жизни: вечером – служба, утром – молитва, чтение Священного Писания. Я там работал еще и сторожем – надо было территорию убирать, дрова колоть, снег чистить.

–  Нести монашеское послушание, практически?

– Да-да. Причем до этого я никогда не был ни в одном монастыре. О монастырях я знал только из книжек или понаслышке. И я в таком «формате» прожил год с лишним. Поэтому я все-таки связываю свое осознание Православия как истины именно с практикой. Действительно, какой у нас миссионерский призыв? «Приди и виждь!» Да? Как было призвание Нафанаила. Я видел, впитывал вот такую живую веру, постоянную молитву.