Читать «Звезда второго плана» онлайн - страница 49

Поезд летел вперед, оставляя позади неприветливый городок и безымянную кошку, вагон равномерно раскачивался. Димка лежал на верхней полке и ковырял пальцем стену, думая, что его счастливая жизнь кончилась слишком быстро.

– Красота, – восхитился Егор, разглядывая квартиру. – Гламур, так сказать, и пафос.

Дима не ответил.

Его мучило похмелье. Если бы не вчерашняя текила, он и дверь бы вряд ли открыл…

Егор прошелся по комнате, брезгливо скинул на пол какие-то бебехи и уселся в кресло, залитое чем-то бурым: не то чаем, не то коньяком. На белой обивке пятно выглядело отвратительно.

– Кучеряво живете, друг мой Димитрий, – усмехнулся Егор. – Вечером текила с лучком, утром лучок с текилой. Аристократия!

– Почему это с лучком? – слабо улыбнулся Дима, отвыкший от ядовитых шуток Черского.

– А чтоб запашок отбить, – пояснил Егор, улыбаясь настолько лучезарно, что Дима сразу заподозрил неладное. – Ты чего, чудила, бухать-то вздумал?

Дима ковырял большим пальцем ноги ковер и отвечать не торопился.

Все-таки не просто с другом болтаешь, это еще и сын одного из директоров!

В голове неприятно шумело, а мозг словно проворачивался внутри черепа, отчего хотелось скосить глаза в сторону. Пальцы были такими горячими, что просто удивительно – как они не оставляли следов на одежде и обоях после прикосновения? В горле как будто скреблись сухие крылья проглоченных насекомых…

Ужасно хотелось пить, но от этого становилось только хуже. Он уже выпил литра два воды, прямо из-под крана, но минутное облегчение быстро испарялось, зато в голове шумело с новой силой, а мозг вращался еще быстрее.

Егор молчал, насмешливо смотрел на жалкого Диму и качал головой.

Выглядел он замечательно: свежий, подтянутый, да еще и вкусно пахнущий «Фаренгейтом» – словно только что выпорхнул с модного показа. Даже ногти были безукоризненны, хотя Дима доподлинно знал: Егор не любит маникюр. И тем не менее умудряется всегда выглядеть так, словно только что вернулся из салона. А ведь он столько раз был свидетелем того, как Егор, явившись в пять утра, до семи строчит статью на стареньком ноутбуке, а потом, зализав волосы гелем, мчится в редакцию, потому что на душ нет времени…

Диме стало стыдно.

Но потом он вспомнил, что вообще-то это его квартира и хозяин тут он, а друг пришел в гости!

Дима приободрился и плюхнулся на диван, угодив на забытую тарелку с огрызками яблок. Егор фыркнул, а Дима, покраснев как рак, зло швырнул тарелку на стол, отряхнул тощий зад и снова уселся на диван, закинув ноги на стол по-ковбойски.

– Ты сколько пьешь уже? – поинтересовался Егор.

– Тебе-то что? – огрызнулся Дима.

– Ничего, – пожал плечами Черский и выразительно оглядел разгромленную квартиру. – Горе заливаешь?

– Чего ты ко мне пристал?!

– А к кому мне тут приставать? Больше никого нет. Ты да я.

Дима вздохнул.

Егор посмотрел с сочувствием, отыскал на столике яблоко и, потерев о рукав, надкусил.

– Чего сдулся-то? – недовольно спросил он. – Совсем тяжко?

Больше всего Димке хотелось промолчать. А еще – избавиться от явившегося без приглашения друга, встать под контрастный душ, чтобы промыть мозги, потом забраться в постель, ткнуться в теплую грудь Рокси и почувствовать, как она гладит его по голове…

Хотя Рокси жалела его не слишком долго. Когда Дима впал в хандру, она оправила перышки и улетела беззаботной птичкой.

– Не кисни, – весело посоветовала она напоследок. – Жизнь полосатая. У тебя не все так плохо, как ты думаешь. Поверь, бывает хуже!

Куда еще хуже?!

Дима сдвинул брови, вспомнив бывшего подопечного всемогущего продюсера Люксенштейна – Владика Голицына, носившего в жизни куда менее громкую фамилию. Стоило Владику не угодить Люксенштейну, как тот легким движением руки сбросил певца с эстрадного олимпа. И все! Карьера кончилась в одночасье. Не стало песен, не стало клипов, ротации на радио, записей на телевидении. Владик записал еще пару альбомов, которые с треском провалились, и канул в Лету. Последнее, что Дима слышал о нем – что он поет в ночных клубах свои старые хиты…

Дима подумал, что Владу все-таки легче. У него осталась хотя бы злоба, в то время как у него самого – отчаяние, страх и перспектива остаться в долговой яме навечно.

Оксана Люксенштейн нашла строптивого певца достаточно быстро. Вдова продюсера вела дела без всякого понимания, однако считать умела. Когда Димка прервал свой тур по сельским клубам, она, сопровождаемая двумя громилами, прилетела в квартиру с кипой бумаг.

– Значит, так, дорогой мой, – жестко сказала Оксана, подсовывая ему парочку документов. – Муж вложил в тебя больше шести миллионов. Согласно документам ты не отработал и половины. Квартира, в которой ты живешь, тоже теперь моя. И что мы с этим будем делать?

– Что делать? – переспросил Димка, глядя на телохранителей с одинаково тупыми свиными глазками, наблюдавшими за ним с плотоядным интересом. Оба напомнили ему картинку из учебника биологии, где неизвестный художник изобразил питекантропа.

– Как это – что? – изумилась Оксана. – По документам, у тебя контракт еще на три года. Нет, если желаешь – можешь расторгнуть его хоть сейчас, я согласна! Но по условиям договора ты выплатишь мне не только оставшуюся сумму, но и неустойку в трехкратном размере.

Димка икнул.

Питекантропы ухмыльнулись, словно представив, как их мощные челюсти перемалывают тонкие Димкины косточки.