Читать «Жаркие горы» онлайн - страница 46

— Что ты предлагаешь?

— Я бы и такое дело посылал добровольцев, — сказал Бурлак. — Добровольчество — это знак душевного качества. Знаешь, как добровольцев в армии называли до революции? Охотники. Понимаю, трудно иногда бросить клич охотникам. Обстоятельства не позволяют. Но бросать призыв надо. Построили полк и кликнули: желающие — шаг вперед! Хоть знать будем, сколько их, молодцов, в каждом строго.

— Думаю, одного добровольчества мало. Ко всему о деле благородном, героическом нужно доброе честное слово. А мы его словно стесняемся. Возьми прессу. Много она говорит о современном воинском героизме? Да и вообще, давно ли мы начали говорить вслух правду об Афганистане? А ведь говорить есть о чем. Ребята с детства мечтают о рыцарстве. Играют во дворах в мушкетеров. Так почему же надо молчать о том, что именно здесь, в этой стране, собрались настоящие современные рыцари и мушкетеры? Больно бывает видеть эту стыдливость. Ведь стоит только оглянуться вокруг! Сколько говорится о людях, которые растят трудный хлеб на земле. А как можно молчать о тех, кто поливает эту землю кровью? Ведь только тогда станет каждому ясно, что нет зря пролитых капель. Они распускаются цветами обновления.

— Красиво сказал, но правильно. А молчать мы привыкли издавна. Никогда интернациональной помощи не афишировали. Вспомни Испанию…

— Мне трудно вспоминать, командир. Та война за десятки лет до моего рождения состоялась. Но все же сегодняшний день с тем временем не равняй. Тогда нам приходилось протягивать руку помощи издалека. Прорывались через морскую блокаду. А здесь мы соседи. И дело наше чистое.

— Что поделаешь, — сказал Бурлак, — кто-то решил, что афишировать такое не принято.

— Принято — не принято. От кого это зависит? Не от нас ли самих? Да все вокруг звенеть должно, когда люди идут на святое дело. А потом, что значит «необъявленная война»? Что ни телевизионный выпуск, то эти слова. Разве мы во времена Святослава живем? Кто-то должен прийти и бросить перчатку: «Иду на вы»? Война в наше время определяется не только тем, что люди воюют…

— В чем-то ты прав.

— Почему не во всем? Ведь здесь идет настоящая гражданская война. Тебе известно, что такое басмачество? Так вот здесь именно эта форма гражданской войны. Назовем ее душманской. Но суть остается одна: феодалы ведут борьбу за утерянную власть. Ведут типичными военно-феодальными методами. При материальной поддержке из-за рубежа.

— Знаешь, — сказал Бурлак раздумчиво, — я тоже размышлял над этим. Но всякий раз убеждал себя, что термин «необъявленная война» удобен политикам.

— Если политика правильная, для нее удобны честные определения.

Комбат бросил быстрый взгляд на часы. Полудолин заметил это.

— Торопишься?

— Пока нет, — ответил Бурлак. — Так как запишем в коммюнике? Беседа прошла в духе откровенности и взаимопонимания?

— К чему дипломатия? Я в балете не умудрен. Поэтому, когда на сцене объяснение в любви выплясывают или, наоборот, неприязнь нижним бюстом выкручивают, я не улавливаю тонкостей. Мне словами надо. Словами, комбат.