Читать «Жаркие горы» онлайн - страница 37
Александр Александрович Щелоков
Дикий хохот разорвал напряженную тишину. Все были довольны. Ах, как умеет шутить этот Хайруллохан! Даже чопорный пакистанец и тот улыбнулся. Угроза, прозвучавшая только что, понравилась ему своим поистине восточным духом.
— Ты сам, Мобарак, сам лично займись выяснением правды. Если шурави ударят мужахидам в спину, когда мы станем штурмовать Дарбар, считай себя женой Черного Джамала.
Низко кланяясь, Настырный попятился от саркарды и покинул пиршество. Надо было выполнять приказ.
После трапезы на небольшой площадке перед джуматом — кишлачной мечетью — душманы собрались на моление. Его проводил полковник Исмаил, надевший по этому случаю чалму.
— Алла, алла акбар! Арахим, арахман, маленкин, мустафир…
Полковник тянул молитву гнусаво, будто прогонял слова через нос.
— Арахим, арахман… — машинально повторяли за ним привычные славословия аллаху молящиеся и оглаживали ладонями щеки.
Окончив молитву, полковник Исмаил поднял голову и посмотрел на собравшихся. Лицо его стало благостным, умиротворенным.
— Воистину сказано, — начал он проповедь, — ничто и нигде не скроется от глаз аллаха. Он увидит во зле добро и различит зло, которое прикидывается добром. Насторожите, правоверные, уши ваших душ, и тогда добрые вести войдут в них без остатка. Перед порогом великого служения вере стоит каждый из нас в эту минуту. Борцов за веру сегодня разбудил и поставил на ноги священный призыв. Вы слыхали, должно быть, что неверные объявили о том, будто их полки уходят домой. Усмотрим суть этого дела, как велит аллах. Воистину говорю вам — дело это поганое. Это зло, которое окуталось добром, Если тебя укусила змея, то, даже умирая, ты должен убить ее, не дать уползти ей в нору. И мы должны, как молитву, принять и повторять слова: «Все неверные пусть останутся в земле, на которую приходили».
— Верно! — разом выкрикнули голоса заводил, заранее назначенных Хайруллоханом.
Они сидели в разных углах толпы и следили не столько за словами, сколько за самим проповедником. Вот он свел и приподнял брови, и верные знаку подручные завопили:
— Алла! Алла акбар!
— Верно! Алла! — подхватили нестройно остальные душманы.
— Мы смело пойдем на битву и разорим гнездо нечестивых, которое зовется Дарбар!
— Разорим! — теперь уже более свирепо и дружно гаркнули душманы.
— Аллах велик! Вера зовет на подвиг! Кровь неверных — пропуск в мир вечного блаженства для мужахидов. Пусть каждый пришелец шурави ляжет в землю, на которой стоит! Джаза! Джаза!
— Джаза! Джаза! — яростно вторили сотни глоток. Молящиеся быстрыми тычками кулаков исступленно ударили, замолотили по воздуху. — Джаза!
— Важел! Убивать! — гаркнул проповедник истошно, заводясь и сам пьянея от ненависти.
— Важел! Смерть! — заревели душманы. Их кулаки снова взлетели вверх.
* * *
Час спустя банды вышли в направлении на Дарбар.
По тайным тропам понеслись гонцы собирать все наличные силы на штурм.
Со свитой выехал в горы и Хайруллохан.
В то же время из кишлака Уханлах вышел старый охотник Шахзур. Когда Хайруллохан приказал казнить его сына, старик был на площади. Он не возмущался, не кричал, не жаловался. Он верил — что ни свершается, даже самое злое, — все это по воле аллаха. Он лишь смотрел, как полыхает огонь, и молчал, стоя на коленях. По морщинистым, как кора старого дуба, щекам катились и высыхали слезы.