Читать «“Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг.» онлайн - страница 12

Напрашивается тот очевидный вывод, что в стремлении создать о своем проекте благоприятное впечатление, фирма пошла на искусственное занижение водоизмещения. Отсюда следовал вывод, что возвращение к действительному водоизмещению должно привести к соответствующему увеличению линейных размеров корпуса, что в свою очередь повлечет за собой сверхпроектное увеличение веса бронирования и механизмов.

С.К. Ратник считал, что для достижения 18 уз скорости и требуемого МТК нормального (8 % от нагрузки) запаса топлива водоизмещение может превысить 15 000 т. (Заметим со своей стороны, что именно к этому стандарту водоизмещения японцы и пришли в своих строившихся в Англии современных броненосцах).

"Вполне сочувствуя симпатичному предложению г. Лаганя защитить броненосец внутренними броневыми переборками от потопления самодвижущимися минами (если эта защита действительна против них, — писал начальник завода, — я не могу верить в исполнительности проекта Лаганя в указанном водоизмещении 12 900 т без пожертвования какими-либо другими существенными заданиями МТК". Поэтому, явствовал его вывод, прежде чем браться за постройку подобного корабля, завод хотел бы знать, какими из своих требований МТК мог бы поступиться в первую очередь "для точного осуществления других заданий" и что из "смелого проекта г. Лаганя считает безусловно желательным сохранить неприкосновенным".

Иными словами, С.К. Ратник призывал МТК вместо бездумного одобрения французского проекта повернуться к его инженерному анализу в соответствии с проектами, предложенными Балтийским заводом, и проектом, предоставленным к тому времени главным корабельным инженером С.-Петербургского порта (тогда, по-видимому, и могла быть составленная упоминавшаяся ранее таблица сравнения в виде планшета для великого князя). Только так можно было убедиться в совместимости заданий и степени обоснованности принятого МТК водоизмещения.

Но в МТК тревогу С.К. Ратника не оценили и оградив казну от убытков вписанными в контракт штрафными санкциями, поводов для беспокойства не увидели. Главный инспектор кораблестроения (он же начальник кораблестроительного отдела), сделав надпись об ознакомлении, переправил записку С.К. Ратника в механический отдел. Его начальник, он же Главный инспектор механической части Н.Г. Нозиков "по прочтении" и также не выразив своего мнения о документе, 2 июля в 3,5 час дня возвратил его в исходную инстанцию. На 3 июля готовилось как будто бы обсуждение записки, чтобы "до отъезда Павла Петровича (П.П. Тыртова — Р. М.) за границу, то есть до ближайшего воскресения" успеть доложить начальству о проблеме.

Состоялось ли это обсуждение — сведений об этом в документах не встречается и журнальное постановление по этому поводу оформлено не было. Решили, видимо, в проблему не углубляться: фирма взяла на себя обязательства осуществить проект по всем оговоренным в нем характеристикам, дала об этом гарантии штрафными санкциями, а потому и с МТК взятки гладки. Записка С.К. Ратника "всплыла" лишь на расширенном заседании МТК (с участием ряда приглашенных адмиралов), которое состоялось 7 июля 1898 г. Надо было решить вопрос о том, каким образом, исполняя августейшую волю его высочества, следует организовать осуществление проекта А. Лаганя на отечественных верфях.