Читать «Россия - Европа (март 2008)» онлайн - страница 19
журнал Русская жизнь
Но тут идет опера.
Шел «Фауст», в тысяча шестьсот восемьдесят третий раз… С 70-х годов. И сегодня он шел так же, как тогда, в семидесятых годах… Никакого движения вперед. Застывшие формы несовершенного искусства; не только несовершенного - ложного.
Одна из самых фальшивых форм искусства. «Вампука».
***
Несуществующие существа с собачьими головами, с птичьими, с человечьим лицом… Химеры на соборе Нотр-Дам. Их зовут химерами, но их творец думал о дьяволах, он создавал дьяволов, это и есть дьяволы.
Посреди них стоит ангел, трубит и смотрит вниз. Внизу церковь, внизу - спасение от дьяволов… Это аллегория крыши Нотр-Дам, странная с первого взгляда - как же это на доме Бога дьяволы?! Смелая для христианина аллегория. В скольких произведениях трактуется об этих аллегориях, и авторы нарочно не хотят понять ваятеля, прельщаются парадоксом: на храме - дьяволы!
Тут нет парадокса в этом. Но что спасение там, внизу, у жрецов, курящих пахучую смолу и собирающих деньги (деньги… деньги…), у друзей денег - это парадокс…
***
В шикарном отеле все - начиная от бумаги для писем, на которой я делаю эти заметки, - все стало хуже.
Роскошь заперлась в особняк, на собственную яхту.
Вырождается средний класс: ширится пропасть между высшим и низшим, чтобы было куда провалиться.
Из обедов убрали половину блюд. Самый шикарный метрдотель не предлагает больше четырех… О пунш-гляссэ, делившем обед пополам, чтобы влезли в горло еще шесть блюд, когда уже съедено шесть, забыли и думать…
***
В отелях Парижа прежние залы сданы банкам, пароходным компаниям. Экономия.
- Нет прежней клиентуры, - вздыхает старый портье.
Нет широких натур, русских графов и «дюков», нет «стакеевых» (русский Стахеев расшвырял во Франции несколько миллионов, и этого до сих пор не могут забыть…); нет знатных австрийцев, проигрывавших свои замки (вместе с населением прилежащих местностей).
Американцу ничто не дорого, но он не швырнет. Жила. Заплатит, что угодно, и не поморщится, но не швырнет… А без этого уходит столько былых оттенков развеселой жизни. Один Гульд, enfant terrible «четырехсот», пробовал швырять американские миллионы, но и тот кончил судебным процессом со своей женой, французской шансонеткой, когда выяснилось, что она покупает девяносто шесть шляп в месяц… И каких шляп!… Больше тридцати в месяц американка не купит.
Один русский, расшвыривая папенькин миллион, любил говорить:
- Хочу умереть под забором с гитарой в руках…
Мечта, пожалуй, осуществится: он умрет под забором Парижа, только без гитары - она пропита уже…
Роскошь прячется от глаз толпы.
Роскошь претворяется в иные формы: в форму власти над человеческими душами:
- Хочу иметь свою газету.
- Хочу построить церковь, охранительницу устоев.
- Хочу открыть школу, где будут учить: все существующее прекрасно: всякая частная собственность священна, «предвечная справедливость»…
***
Есть люди, любящие тишь деревень. Они могут жить месяцы в тихой мирной глуши и быть довольны жизнью. Некоторые, чтобы творить, уходят в одиночество. Я их не понимаю: они иные люди.