Читать «ВПЗР: Великие писатели земли русской (февраль 2008)» онлайн - страница 121

С концептуалистами случилась прямо противоположная история - в результате осмысленной и последовательной деятельности под концептуалистическими знаменами были собраны лучшие силы нашего искусства. При этом в какой-то момент само это понятие в бытовой практике стало употребляться как синоним современного искусства вообще. Часто можно, например, прочесть в каком-нибудь таблоиде определение «концептуалист Олег Кулик». Ни к какому такому концептуализму Кулик, понятное дело, отношения не имеет, однако слово уже сказано. Значит, так оно и есть. Точно так же в 1910-х всякую девиацию описывали как «футуризм», а в шестидесятых - как «абстракционизм». Эти термины в результате фатально утратили свое стилевое значение и стали «зонтичными» - под них можно подверстать почти все, что угодно. В этом смысле нападки на концептуалистов носят двойственный характер: по большей части имеется в виду, что все современное искусство никакое не искусство, а чистая лабуда.

Но именно в этом и состоит национальное несчастье - строгая необходимость делиться на своих и чужих привела к тому, что во всем нашем послевоенном искусстве категорически отсутствует прелесть баталий между художественными группировками. Классический пример - на рубеже семидесятых и восьмидесятых молодые хулиганы, составившие группу «Мухомор», в принципе должны были бы начинать с того, что низвергать этих засушенных и тоскливых концептуалистов. Однако ситуация была такова, что возможности социального перфекционизма были строго ограничены, отчего вместо веселой драчки на виду у всего честного человечества получилось, что «мухоморы» оказались еще одним поколением концептуалистов. И тут виноват во всем, конечно, Илья Кабаков, который, не жалея никаких усилий, выискивал, обогревал и наставлял на путь истинный буйную поросль.

И вот уж настала пора перейти на личности. Полагаю, что людям девяностых сильно повезло. В 1988-м Кабаков безвозвратно нас покинул. И сообществу концептуалистов стало совсем уж не до учебно-воспитательной работы. Сама необходимость в расширении и укреплении рядов отпала. Напротив, случился «русский бум», то есть эпоха прямой конкуренции. Вот тут и начался славный беспредел, торжество вседозволенности.

Радикалы, среди которых присутствовал и ваш покорный слуга, с каким-то зверским наслаждением накинулись на мертвую собаку концептуализма, громко и публично вопия о том на каждом углу. За это и можно высказать задним числом величайшую благодарность и самому московскому концептуализму, и лично Илье Иосифовичу. Радикалистам было с кем воевать на эстетическом поле, наречия всех прочих просто не воспринимались. Конечно, в ответ на свои молодецкие нападки мы получали лишь вежливое ворчание. Что тоже бывает - в свое время Бурлюк с компанией прокричал что-то про «галдящих Бенуа», а в ответ Александр Николаевич поправил очки на носу и изрек нечто вроде: «Весьма талантливые молодые люди, в сущности. Ничего, повзрослеют, натешатся, толк будет».