Читать «Возвращение в Египет» онлайн - страница 282

Тетя Александра – Коле

В последний месяц жизни Мария по временам плохо понимала, где она и что с ней. Особенно когда уставала. Потом, полчаса-час поспав, отдохнув, делалась почти прежней. Мы не думали, что она так быстро уйдет, оттого тебе не писали. Из-за неладов с кишечником Марии раз в два дня надо было ставить клизму, водянка сделала ее грузной, и нам с Кириллом вдвоем было не справиться. Если бы не санитар-туркмен Саша – не знаю, что бы мы и делали. Когда-то он жил у Сони, помогал ухаживать за ее отцом, она им была довольна. Малый он неплохой, внимательный, ловкий, и всё равно, пока мы прочищали желудок, и потом, когда ее мыли, меняли постель, убирали и приводили в порядок комнату, Марии было так больно, так стыдно и унизительно, что сознание у нее начинало плыть. В подобном состоянии она несколько раз заговаривала о твоем отце, Паршине: произнесет несколько фраз, но дальше сбивается, путается, да я и не вслушивалась; как ты понимаешь, что мне, что Саше было не до этого.

Раньше я знала только, что всё было в Новочеркасске во время Гражданской войны. Тогдашний жених и нынешний муж Марии, Кирилл после боя за Тамань пропал без вести. Несколько человек вроде бы видели, как их сотня, переправляясь через Гнилую речку, напоролась на правильно расставленные пулеметные гнезда красных и чуть не вся полегла. А дальше обстоятельства сложились так, что другого выхода, нежели сойтись с твоим отцом, у Марии как бы и не было. Больше сама она ничего не рассказывала, родня, говоря между собой, добавляла некоторые подробности, но я в это старалась не вникать, считала, что не моего ума дело. Только запомнила, как Вероника, мать Сони, однажды при мне сказала, что брак твоей мамы был не из тех, что заключаются на небесах.

Сколько помню, в домашних разговорах Мария никогда о Паршине не упоминала, много рассказывала о двадцатых – тридцатых годах, но так строила, будто в ее жизни твоего отца не было вовсе. И не только когда разговор шел при Кирилле, это я еще могла бы понять, но и со мной. Вообще, бок о бок прожив с твоей матерью почти семь лет, я, в сущности, о ней мало что знала и, конечно, то, что напоследок услышала, не могло не поразить. Будь моя воля, пересказывать тебе я бы ничего не стала, хоть ты, как похоронил маму и уехал, уже в третьем письме требуешь, чтобы я ничего не утаивала. Не смягчая, написала о Марииных последних днях, раз так сложилось, что сам ты при ее конце не был и больше спросить не у кого. Зачем тебе это нужно, не понимаю, я, во всяком случае, подобные вещи про свою мать знать не хотела.