Читать «Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики» онлайн - страница 313

Что это было так, а не иначе, вспоминает американский инженер Джон Литлпейдж, работавший в СССР на Урале вместе со своими соотечественниками с 1928 г. После возвращения в США он в 1939 г. написал книгу. Иностранец лично столкнулся с умышленным саботажем со стороны инженерно-технического персонала и партийных работников. Для него было ясно, что эти действия были осознанной попыткой ослабить большевистский режим и что такой саботаж мог происходить только с одобрения высочайших властей Урала. Вот как Литлпейдж описывает обстановку, сложившуюся на рудниках в 1931–1937 гг.: «Мы обнаружили прежде всего, что американские инженеры и металлурги не получали совершенно никакой поддержки; даже не было сделано попытки предоставить им компетентных переводчиков. Они тщательно изучили месторождение и написали рекомендации по эксплуатации, которые сразу бы принесли пользу при их применении. Но эти рекомендации или никогда не были переведены на русский язык, или же были положены под сукно.»

Рекомендации инженеров, повествует он дальше, «игнорировались; им не давали никакой работы, они были не в состоянии передать свои идеи русским инженерам из-за незнания русского языка. Русские инженеры. почти все без исключения, были строптивы и препятствовали нам.

Расследование в Сибири привело к аресту Пятакова, старого троцкиста, помощника Орджоникидзе, комиссара тяжелой промышленности с 1932 г. Орджоникидзе был близок Сталину и следовал политике использования и переобучения буржуазных специалистов.

По вопросу о промышленности вот уже несколько лет проходили дебаты внутри партии. Радикалы, возглавляемые Молотовым, выступали против буржуазных специалистов, которым они не доверяли с политической точки зрения, и уже давно призывали к чисткам. Орджоникидзе, с другой стороны, утверждал, что эти специалисты были необходимы.

Расследование выявило, что Пятаков, помощник Орджоникидзе, широко использовал буржуазных специалистов для саботажа шахт.

В январе 1937 г. прошел процесс над Пятаковым, Радеком и другими старыми троцкистами; они признались в своей подрывной деятельности. Для Орджоникидзе удар был настолько силен, что он совершил самоубийство».

Примечательно, что все обвиненные в заговоре видные деятели партии сначала проходили предварительный суд на пленумах ЦК, на которых они могли доказать товарищам свою невиновность, покаяться в неблаговидных деяниях. Выводы суда партийного почти всегда на 100 % совпадали с решениями инстанций судебной власти государства.

Сталин начал борьбу с заговорщиками не оружием, а с помощью судов. В этот период вскрылась еще одна болезнь общества — склонность к выживанию и получению «места под солнцем» путем клеветы, наушничества на ближнего: академик Вавилов писал доносы на академика Лысенко, поэты клеветали на поэтов, генералы на генералов — всяк норовил с помощью суда устранить конкурентов и устроиться получше на шее налогоплательщика, а устраняемые рвали чужие глотки зубами, пытаясь сохранить свои доходные места. Особенно «отличилась» в те годы интеллигенция. Ныне некоторые авторы мудрено пытаются оправдать подлость существованием в обществе «неэвклидова морального пространства», теорией изменения моральных норм человека в зависимости от условий, в которых он находится.