Читать «Песня на заре» онлайн - страница 35

— Посмотрим, — утешал себя Гирш, зная наперед, что завод несомненно поглотит значительную часть выпускников.

— Придется подумать о заработках механизаторов, — сказал Павел.

Касатенко промолчал. Ему, как и раньше, подобные речи были не по душе, и он этого не скрывал. По ночам Аким Федорович вздыхал об ушедших временах, когда у председателя колхоза было значительно меньше забот.

А сейчас… На станцию прибыли химикаты — организуй транспорт, идет ремонт многочисленной техники — заботься о запчастях, наладь обмен семян, думай о необходимых кормах для скота, следи за удоями, привесами, береги кадры, строй клуб, склады, навесы… Подымай зябь, вникай в севооборот, приобретай племенных производителей, запасайся горючим, оказывай содействие индивидуальным застройщикам, торгуй на районном колхозном рынке, обеспечь школу и учителей топливом, сей, убирай, обмолачивай, выполняй поставки и отвечай на многочисленные директивы…

То и дело — подписываешь чеки, ведомости, перечисления… А тут еще Гирш, которому больше всех надо.

Гирш между тем собирался в город — посмотреть, как живет Зоя.

Он хотел видеть ее агрономом, врачом, но не артисткой. Больше всего его пугало, что Зоя станет эстрадной кочующей певицей. Он не верил, что она когда-нибудь станет настоящей артисткой.

Прочитав несколько раз письмо, Гирш решил при удобном случае съездить к Зое вместе с Еленой и Мотрей.

21

Сельскохозяйственный институт в виде исключения решил зачислить Павла в январе на заочное отделение, как демобилизованного солдата.

Над Дубовкой выли свирепые метели. Строительство колхозных объектов временно приостановилось. Павел решил съездить в город: мол, надо приобрести учебные пособия. Но, безусловно, влекло его туда иное…

За все время от Зои пришло лишь одно письмо. Он сто раз перечитал дорогие страницы, и все же они не утешили, не успокоили его.

Павел ответил пространным, на восьми страницах, письмом — рассказал Зое обо всем, что тревожит его. И не получил ответа. Письмо это взяла со столика в вестибюле Лида Боженко, чтобы передать его Зое, вложила в книгу и где-то выронила. Целую неделю Лида мучилась — не знала, как быть. Затем рассказала все Зое.

— От кого? Ты запомнила?

— От П. Роденко, кажется…

Зоя ничего не сказала Лиде, но в душе огорчилась.

Шли дни, и Дубовка все больше отдалялась. Близкими становились Лариса Викентьевна, ее дом, педагоги, которые, к слову, не баловали ее похвалами, — наоборот, требовали от нее больше, чем от других, и не скрывали этого.

Библиотекарь курсов, пожилая женщина в очках, как-то строго заметила Зое:

— Вам, именно вам, нужно много читать. — И подбирала ей книги об искусстве.

Комсорг курсов, будущий скрипач, часто осведомлялся, не устает ли она, и умножал число комсомольских поручений.

А Соболевский… И он не оставлял Зою без внимания. Зое не приходилось думать о билетах на просмотр новых фильмов, на концерты филармонии.

Матрена Григорьевна слала по почте деньги, в которые включены были некоторые суммы от Гирша и Клены. Им хотелось, чтобы их Зоя выглядела не хуже других.