Читать «Страсти в загробном мире и наяву. Знамение» онлайн - страница 4

– Здравствуйте! Я ваш сосед. Меня зовут Володя. Давно хотел с вами познакомиться. Вот только сегодня мне повезло. Мы идем вместе до Стамбула и обратно. Впереди масса свободного времени. Два перехода. Трое суток, пока мы будем находиться в море, нам хватит для нашего общения. О вас мне рассказывал знакомый таможенник, для которого вы написали стихотворение с посвящением Севастопольской таможне.

– Здравствуйте! – ответил Алексей, подавая руку для знакомства. – Рад с вами познакомиться. Меня зовут Алексей Иванович. – После чего слегка пожал руку Владимира и сел на расправленную постель своей койки.

Володя, присев на диван сказал:

– Времена сегодня такие, что и писателям, видимо, приходится бросать свое дело и заниматься зарабатыванием денег для своего существования. Вот раньше было иное время. Насколько я знаю, по телевидению показывали, как писатели хорошо жили. Им выделялось дополнительное жилье, они имели дачи. Получая большие гонорары и премии, думали о том, как больше написать хороших произведений. А вы, вот я вижу, в челноки подались. Знать стали нуждаться в деньгах, – сказал Володя.

Алексей, смутившись, ответил:

– Не все писатели жили так. Я ведь поэт. Поэтам жилось труднее, чем прозаикам. А в наше время поэты кем только не работают. И дворниками, и посуду моют в ресторанах. Кто как может, тот так и выживает. И при советской власти поэты никогда не жили за счет своего творчества. Если они оканчивали Литературный институт, или какой другой ВУЗ, дающий право работы в издательстве художественной литературы, они работали редакторами. Некоторые уходили в журналистику и занимались злобой дня. И тем и другим обычно становилось не до стихов. Нужно было как-то зарабатывать деньги. Я проработал в издательстве три года после увольнения из Советской армии. И вот, как видишь, стал закоренелым челноком можно сказать – мореходом. На чем только не ходил в Стамбул. Начал с «Муссона», добрался до «Пассата». А знаешь, как я в Литературный институт попал. Чуть ли не по недоразумению. В тридцать восемь лет начал писать стихи. У одних такая возможность открывается в детстве. Они всю оставшуюся жизнь совершенствуются в своем мастерстве, достигая высоких результатов. А я, написав непонятно какой бред, взял и выслал его в институт на творческий конкурс, а потом меня разгромили с моими стихами на литобъединении в окружной газете. Все, что они со мной сделали, сориентировало меня на правильное написание стихов. Естественно, из института пришел отказ. А в газете меня стали печатать, да и в других газетах и журналах тоже. Вот так, после первого провала, в сорок лет я попал в институт. Конкурс был сто человек на место. Не подумай, что конкурс по оценкам, полученным на экзаменах. Чтобы попасть на экзамены, где тоже есть свой конкурс, нужно пройти творческий конкурс. Его-то вот я и прошел. После него нужно было писать сочинение по литературе и сдавать устные экзамены по литературе и русскому языку, истории СССР, а также по английскому языку. Самое смешное, что вызвало ко мне интерес, произошло со мной на сочинении. Взяв свободную тему «Советские писатели в борьбе за мир», написал небольшое вступление, а к нему добавил, что я тоже веду борьбу за мир, что примером такой борьбы является мое стихотворение «Сон американского генерала». Огромными буквами на четырех листах явил свой опус об американском генерале, после чего, сделав небольшое заключение, сдал его. На все про все ушло минут – пятнадцать-двадцать. Таким образом, я рассмешил всю приемную комиссию. Они мне не стали ставить двойку потому что по ошибкам я претендовал на тройку и просто на просто не все бы смогли со мной увидеться. Когда читали результаты и называли оценки за сочинение, то двоечники быстро уходили из зала. Меня оставили для того, чтобы побеседовать на устном экзамене. Вот так я и попал в студенты в сорок лет.