Читать «Феномен фантастики» онлайн - страница 6

Сергей Александрович Снегов

Ваш собеседник окончательно сражен. Никакие фантастические мечтания не могли у него создать картину того невероятного мира, в каком мы живем реально. И он с робким уважением говорит:

— Даже не могу вообразить теперь, как вы усовершенствовались морально и социально, если достигли таких немыслимых технических и материальных высот. Как я завидую вам! Жить в мире, где царствует доброта и взаимное уважение, в мире без голода, баз войн, без грабежей и лжи, без национальной вражды, без…

Вы прерываете его. Ваше вдохновение погасает. Впервые за время беседы вы чувствуете себя смущенным.

— Нет, не завидуйте! И не старайтесь вообразить картину сущего рая, он пока не настал на Земле. И не уверен, что вообще настанет. Дело в том, что многое у нас стало даже хуже, чем в ваши времена. И грабежи, и взаимное неуважение, и свирепая национальная рознь, то и дело превращающаяся в открытую ненависть к «иной» крови, и жестокое стремление уничтожать чужие народности — жуткий геноцид, о котором вы понятия не имели… А уж наши непрерывные войны, бушующие практически на всех меридианах и даже в Европе, сердце человеческой культуры! А голод, периодически вспыхивающий на доброй трети земного шара, голод, уносящий, несмотря на всю борьбу с ним, ежегодно миллионы человеческих, преимущественно детских жизней… Нет, многим, очень многим можно у нас восхищаться. Но завидовать нам нельзя, завидовать нам — желание больше, чем преступное, ибо оно равноценно чудовищной глупости.

3

Итак, мы согласились, что современная литературная фантастика является зеркалом, отражающим реальную фантастичность нашего современного общественного бытия. Правда, зеркало это довольно криво, и отражение далеко не адекватно оригиналу. Но все это вполне укладывается в спасительную формулу: фантастика — своеобразное зеркало фантастической реальной жизни. Словечко «своеобразное» дает индульгенцию любым отклонениям и искажениям в художественной фантастике ее исходного предмета — фантастичности реальной жизни.

Разительные перемены в материально-техническом бытии познаются обычным человеком посредством информации о том, что совершается вокруг него. Каждый существует лишь в своем непосредственном окружении, видит только его, а непрерывные научно-технические и социальные революции потрясают не окружение, а весь мир. И каждый день, каждую минуту где-то совершается что-то важное, новое и, возможно, меняющее весь уклад, все возможности жизни. Новизна в происходящем становится, таким образом, чертой обычного существования. Желание поскорей — хоть сознанием — приобщиться к этой постоянно возникающей новизне превращается в непременную особенность поведения. Ненасытная жажда все умножающейся информации ныне внутренняя потребность каждого современного человека. То время, когда можно было всю жизнь прожить в сонной тиши каждодневно одинакового существования, полностью выветрилось из сегодняшних бешено мчащихся дней. От новизны когда-то отшатывались, теперь ее жаждут. Мне как-то рассказывал один крупный физик, что их, всех физиков большого института, собрал в своем кабинете в 1945 году академик Сергей Иванович Вавилов и поделился новостью: