Читать «Тёмный карнавал (сборник)» онлайн - страница 8

— Ты не можешь бросить меня.

— Открой глаза, я ухожу!

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Вот как? Взгляни на свои картинки!

Он потянулся к ней.

— Не прикасайся ко мне! — закричала она.

— Элизабет…

— Не подходи! Меня от тебя тошнит!

— Элизабет…

Все глаза на его теле загорелись огнем, все змеи пришли в движение, все чудовища зашевелились, все пасти яростно распахнулись. Он шел на нее: не человек — толпа.

Он чувствовал, как пульсирует в нем море апельсинового сока, как толчками текут по жилам кола и лимонад, как перекачиваются они сквозь его запястья, ноги, сердце. И с этими толчками разливалась по его телу тошнотворно-сладкая ярость. Океаны горчицы и приправ и миллионы стаканов, которые высосал он за год, вскипели. Его лицо стало цвета сырого мяса. А нежные розы на его руках превратились в голодные плотоядные цветы, что годами ждут своего часа в душных джунглях. И вот они дождались и вырвались из его рук на волю, в ночь.

Он схватил ее, как огромный зверь хватает беспомощно трепыхающуюся добычу. То был порыв любви, возбуждение, настойчивое требование взаимности. Но она сопротивлялась, и его чувства закоченели и превратились в иные.

Элизабет принялась исступленно колотить по рисунку у него на груди, царапать кожу в том месте.

— Ты полюбишь меня, Элизабет.

— Пусти! — завизжала она.

Она колотила по рисунку, и татуировка горела огнем под ее кулачками. Элизабет вонзила в нее свои ногти.

— О, Элизабет, — произнес Человек в Картинках, его руки потянулись к ее запястьям.

— Я буду кричать!

— Элизабет… — Его руки скользнули на ее предплечья, потом — еще выше…

Сомкнулись на шее.

Ее вопль оборвался, будто крик зазывалы, которого зарезали на полуслове.

Снаружи шуршала трава. Кто-то бежал к трейлеру.

Мистер Уильям Филип Фелпс открыл дверь и вышел.

Они ждали его. Скелет, Карлик, Дирижабль, Йог, Электра, Пучеглаз, Тюлень. Уродцы стояли на сухой траве и поджидали в ночи.

Он пошел прямо к ним. Интуиция настойчиво советовала ему: «Беги!» Эти люди ничего не поймут, они не умеют думать. И раз он не обратился в бегство, раз он просто шел, медленно, деревянными шагами, между шатров, уродцы расступились и дали ему пройти. Они уставились ему вслед, потому что так, у них на глазах, он не сможет удрать. Он шел через черный в темноте луг, мотыльки ударялись о его лицо. Так он и шагал, не спеша, размеренно, пока не скрылся из виду. Он не знал, куда он идет. Уродцы проводили его взглядами, потом гурьбой побрели к трейлеру, откуда не доносилось ни звука, и распахнули настежь дверь…

Человек в Картинках медленно шагал по сухим полям в окрестностях города. «Он пошел вон туда!» — донесся до него чей-то далекий крик. В холмах замелькали фонари. Какие-то тени бежали к нему.

Мистер Уильям Филип Фелпс помахал им. Он устал. Он хотел, чтобы его нашли, ничего больше. Он устал убегать. Потом он снова помахал рукой.

— Вон он! — Пучки света от фонарей метнулись к нему, — Сюда! Мы нашли ублюдка!

Когда пришла пора, Человек в Картинках снова побежал. Он старался бежать медленно. Дважды он нарочно падал. Обернувшись, он увидел в руках преследователей колья от палаток.