Читать «Башня из пепла (сборник)» онлайн - страница 133

После десяти минут ходьбы, в основном вниз, под уклон, коридор привел нас в высокое, ярко освещенное помещение со сводчатым потолком, на котором пятнами копоти осел факельный дым. Здесь жил сосун.

Он был ржаво-красный, цвета засохшей крови, вовсе не такой прозрачно-пунцовый, как маленькие паразиты, которые присасываются к коже Посвященных. На исполинском теле вырисовывались черные крапины — как ожоги или пятна сажи. Я едва видел дальний конец пещеры: сосун был внушительных размеров, он возвышался почти до потолка. Но на середине зала его тело резко сходило на нет, как громадный студенистый холм, и заканчивалось в добрых двадцати футах от нас. Между нами и этой чудовищной тушей висели сети покачивающихся красных нитей — живая паутина из плоти сосуна, подступающая к самым нашим лицам.

И все это пульсировало. Как единый организм. Даже нити вибрировали согласно, то расширяясь, то вновь сжимаясь, послушные ритму, молча заданному этим великаном.

Меня замутило, но остальные сохраняли спокойствие. Они это уже видели.

— Пошли, — сказал Валкаренья, включив карманный фонарик: тусклого света факелов явно не хватало.

Огонек фонаря плясал на пульсирующей паутине, и паутина теперь казалась таинственным заколдованным лесом. Валкаренья шагнул в этот лес. Легко. Направляя фонарь и отстраняя сосуна.

Гурли последовал за Валкареньей, я в ужасе медлил. Валкаренья, обернувшись ко мне, улыбнулся.

— Не беспокойся, — сказал он. — Чтобы прилипнуть, сосуну нужно несколько часов, и потом, его легко снять. Если ты случайно до него дотронешься, он тебя не схватит.

Я собрался с духом, протянул руку и коснулся одной из живых нитей. Она была мягкая, влажная и немного скользкая. Только и всего. Нить порвалась довольно легко. Я шел сквозь эту чащу, выставив вперед руку, наклоняясь и разрывая паутину. Полицейский молча шагал за мной.

Погом мы встали в дальнем конце пещеры, там, где исполинский сосун был пониже. Валкаренья с минуту созерцал громадную тушу, а потом указал куда-то фонариком.

— Смотри, — сказал он. — Конечное Единение.

Я посмотрел. Луч высветил одно из темных пятен, кляксу на ржаво-бурой поверхности. Я пригляделся. В пятне стояла голова. Как раз посреди черной кляксы; было видно только лицо, хотя и оно покрылось тонкой красноватой пленкой. Но черты я узнал сразу. Пожилой шкин, морщинистый и большеглазый. Глаза его были закрыты. Но он улыбался. Улыбался.

Я подошел ближе. Чуть пониже, справа, из вязкой массы выглядывали кончики пальцев. И больше ничего. Тела уже не было, сосун втянул его в себя и переварил или сейчас переваривал. Старый шкин был мертв, и кровопийца поглощал его труп.

— Каждое темное пятно — след Единения, — водя фонарем, как указкой, говорил Валкаренья. — Конечно, со временем пятна сходят. Сосун постоянно растет. Лет через сто он заполнит зал и вылезет в коридор.

Сзади послышался шорох. Я оглянулся. Кто-то еще шел через паутину.

Вскоре она поравнялась с нами и улыбнулась. Старая шкинская женщина, нагая, груди свисают ниже талии. Разумеется, Посвященная. Сосун покрывал большую часть ее головы, а На спине болтался еще ниже, чем груди спереди. От пребывания на солнце сосун стал ярким и прозрачным. Было видно, как он пожирает кожу на спине женщины.