Читать «Война в Арктике. 1941—1945» онлайн - страница 15

Владислав Сергеевич Корякин

Началом сотрудничества на море можно считать прибытие в Архангельск 1 августа минного заградителя «Адвенчер» с грузом магнитных мин и глубинных бомб. 5 августа в Кольский залив перешли на постоянное базирование две британских подлодки «Трайдент» и «Тайгресс», успевшие к концу августа отправить на дно 16 тыс. т немецкого тоннажа. В Архангельск приходит соединение современных тральщиков под командованием капитана 1-го ранга Кромби.

Вполне заслуженно роль подводников СФ в войне в Баренцевом и Норвежских морях оценивается достаточно высоко. Вместе с тем во всех флотах мира результативность действий подводных лодок является особой проблемой для морских историков, требуя подтверждения с противостоящей стороны. При таком подходе на долю подводных лодок СФ на протяжении 1941 года приходится всего три транспорта общим тоннажем 5443 тонн, один корабль ПЛО (по Майстеру, даже два) и мотобот. Потери наших подводных лодок начались позднее — с января 1942-го (М-175 в Варангер-фиорде), причем в апреле—мае того же года были потеряны еще три подлодки, включая знаменитую К-23 Гаджиева, заслужившего известность своими артиллерийскими атаками. Сражавшиеся вместе с нашими «команды английских подводных лодок, действовавшие с советских баз, констатировали, что советские подводные лодки хорошо построены и содержатся в хорошем состоянии, да и с точки зрения морской практики хорошо справлялись с боевыми заданиями в суровых условиях Арктики, но в тактическом отношении оставляли желать много лучшего. Связь между русскими подводными лодками, самолетами и базами также была недостаточно хорошей» (Майстер, с. 241). Некоторые успехи наших подлодок носили сугубо арктическую специфику—например, К-22 (командир Котельников) в январе 1942 года потопил транспорт с 30 тысячами полушубков, заставив немцев мерзнуть на подступах к Мурманску (по данным Н.И. Виноградова).

На суше чем дальше немцы продвигались на восток к берегам Кольского залива, тем опасней для них становился наш плацдарм на Среднем и Рыбачьем, нависавший над их тылом. Более того, форсировав реку Титовку и выйдя на побережье Мотовского залива, части Дитля оказались под воздействием нашей корабельной артиллерии, чем не замедлили воспользоваться в штабе Северного флота. Сначала туда отправились эсминцы «Куйбышев» и «Урицкий», которые успешно справились со своей задачей, несмотря на атаки с воздуха, в которых участвовало до сорока пикировщиков люфтваффе. Эффект обстрела с моря по левому приморскому флангу егерей не замедлил сказаться, поскольку «со всех концов поступали жалобы немецких частей, продвинувшихся до реки Лица, относительно действий советских военно-морских сил в Моговском заливе» (Майстер, с 193), вплоть до упоминаний об артобстреле с крейсера, которою в то время в составе Северною флота просто не было. Правда, немцы получили возможность обстрела наших судов, доставлявших все необходимое войскам на Среднем и Рыбачьем. На войне как на войне: преимущества одной стороны — это недостаток другой, и искусство командования состоит в искусстве использовать то и другое для достижения своих целей. Линия фронта по Западной Лице стабилизировалась в октябре (на три года!), что в ноябре признал с запозданием начальник Генштаба вермахта Ф. Гальдер: «План дальнейшего наступления на Мурманск не обещает больших успехов». К этому времени нагни безвозвратные потери на сухопутье составили 37 тыс. солдат и офицеров, у немцев — до 23 тыс.: не худшее соотношение для 1941 года.