Читать «Яблоко по имени Марина» онлайн - страница 4

В яме теперь копилась дождевая вода, и когда наступит засуха — все взрослые ее очень боялись — будет чем поливать огурцы и помидоры. Марина в темноте видела плохо, она страдала куриной слепотой, так что запросто могла бы бултыхнуться в вырытую яму.

Дядю Володю я почему-то не брал в расчет, хотя он, скорее всего, провожал Марину до самой калитки. И вообще, дядя Володя, по моему убеждению, дружил с папой, а с Мариной просто ходил в кино — ну, как я, например, с соседской Зойкой за компанию, и не обязательно же возвращаться вместе, тем более, что дядя Володя жил в гарнизоне, до которого пилить и пилить на своих двоих в сторону, противоположную от нашего дома.

И я, конечно, очень удивился, когда в одну из ночей услышал, как Марина прошмыгнула к себе, а потом открыла окно. Комары же налетят!

Что-то шуршало, стукало, звякало в Марининой комнате, и еще мне почудилось: шепчутся два человека. Один голос вроде как женский, а второй — мужской, и у женщины, видно, то ли зубы разболелись, то ли что-то еще, потому что она временами тихо стонала, приглушенно вскрикивала, будто подушкой рот затыкала.

Проснулся папа, прошлепал на кухню, шумно попил воды, зажег спичку и, наверное, закурил. Заядлый курильщик, он даже специально вставал ночью, чтобы подымить «Беломором». В Марининой комнате все стихло, папа прошлепал обратно в спальню и, видно, нечаянно разбудил маму, потому что она громко сказала: «Ты что бродишь? Давай, спи!».

А утром я стал мужчиной. Случилось это внезапно, и только спустя несколько лет я понял, что Марина, по большому счету, — моя первая женщина.

Утром меня разбудил Бармалей. Он вскочил на забор как раз напротив моего окна и так заливисто кукарекнул, что Дунька, спавшая у меня в ногах, зашипела и кинулась наутек. Я открыл глаза. В щель между шторами пробивался столб света, в котором плясала солнечная пыль. Золотые точки вспыхивали, складывались в замысловатые узоры, которые через секунду-другую распадались, чтобы соединиться в новые сверкающие мимолетные рисунки.

Калейдоскопическое движение пылинок завораживало, и мне казалось, что они не простые, а волшебные, что это озорной ветерок сдул пыльцу с чудесных цветов в далекой-предалекой сказочной стране. Их сверкающее облачко путешествовало-скиталось по синему небу, делаясь еще ярче, пока внезапно не начался проливной дождик. Тот самый, который шел, когда я стоял у калитки, не решаясь ее открыть: по одну сторону ее о землю бились частые алмазные слезинки, а по другую — за моей спиной сияло солнце и никакого дождя не было. Удивительное и чудесное зрелище!

Дождинки пахли только что скошенной травой, свежим ветром, далекими кострами и ароматом неведомых стран, головокружительных приключений, загадок и тайн. Может быть, они перемешались с золотистой пыльцой сказочных цветов. Иначе отчего бы дождик так ослепительно сверкал и пел?

Размышляя над таким важным вопросом, я перевел взгляд на потолок. Давно не беленый, он кое-где покрылся трещинами. Меня они тоже интересовали. Соединяя их корявые линии, едва приметные штрихи и пунктиры, я конструировал удивительные картинки: получался то роскошный дворец, то сторожевая башня на горном утесе, то длиннокрылая птица — скорее всего, альбатрос, но чаще всего у меня выходил пышный букет дивных цветов. Если бы он превратился в настоящий, его не стыдно было бы подарить Марине. Впрочем, нет, я постеснялся бы его преподнести ей. Я поставил бы букет на ее подоконник — Марина проснулась бы и очень удивилась, обнаружив у себя такую красоту. Целый день она бы гадала, от кого такой сюрприз. А я бы ни за что не признался! Мне приятно уже то, что Марине цветы явно понравились.