Читать «Яблоко по имени Марина» онлайн - страница 10

— А что такого запретного в пьесе? — удивилась Марина. — Очень жизненная пьеса, должна зрителю понравиться…

— Да как понравится, если Пастернак там, наверху, многим не нравится. К тому же пьеса, говорят, и не печаталась нигде. Спросят, где взяли, а что режиссер ответит?

И тут Марина улыбнулась совсем как Одри Хэпберн. Такой улыбкой, что вы и представить себе не можете, если никогда не видели фильм «Римские каникулы». Мы с папой ходили на него целых три раза. Ему очень нравилась Одри с огромными печальными глазами, трогательно торчащими ключицами и легкой, совершенно обезоруживающей улыбкой. Она казалась нежной и беззащитной, прекрасной, как принцесса из туманного, полузабытого сна. И Марина тоже умела улыбаться так же трогательно. Но Володя почему-то совсем не обратил на ее улыбку внимания, и они завели долгий, малопонятный мне разговор о каком-то поэте, его опале и таланте, нищете и трагедии и о том, что когда-нибудь, лет через сто, а может, раньше, искусство станет свободнее.

Я слушал их и не понимал, о чем они беседуют: какая такая им свобода нужна, чтобы читать стихи, танцевать или играть на сцене? Ну и представляйтесь, сколько хотите, лишь бы другим не мешали!

— Полуночничаете? — вдруг возник из темноты чей-то голос. Мы, как по команде, повернули в его сторону головы.

Неясный силуэт мужчины почти сливался с покрывалом ночи, но вот он сделал шаг, другой и в отблесках затухающего костра проявилась серая маска лица, и чем ближе человек подходил к нам, тем оно четче становилось. Да это же Иван, наш сосед! И чего он так поздно бродит? Наверное, скучно ему без Поли, его жены: уехала на месяц в Брянск, в отпуск, а мужа оставила смотреть за хозяйством — кормить собаку, кур, приглядывать за садом-огородом.

— Можно к вам подсесть? — спросил Иван.

— Мы уже насиделись, по домам собрались идти, — резко и зло проговорил дядя Володя. — Нас бессонница не мучает. А ты опять с танцев идешь?

— Вышел во двор, гляжу: огонь горит, вот и подошел, — ответил Иван. — Люблю костры!

Марина молчала и шуршала обертками от «Пилота».

— А чего ты на танцы не пошел? — сердито буркнул дядя Володя. — Может, боишься, что заложат тебя Полине?

— Никого я не боюсь. И ничего не боюсь, — раздельно, почти по слогам ответил Иван. Он казался немножечко выпившим. И насчет того, что просто так вышел во двор, наверное, врал. Мама как-то говорила отцу, что сосед по ночам шастает на амуры, и я, честно сказать, не понял, что такое «амуры», но слово запомнил и, желая показаться умным мальчиком, невинно спросил:

— Дядь Вань, вы не амуры ищете?

Володя хмыкнул, а Марина рассердилась:

— Паша, ты хоть соображай, что говоришь! Чушь несешь. Неприлично так разговаривать со взрослыми…

Она встала и, ни с кем не попрощавшись, шагнула в темноту. Хлопнула калитка, радостно взлаял и тут же затих наш Шарик, зажегся свет на веранде.

— У тебя с ней что? — спросил Ивана дядя Володя. — Говорят про вас всякое…

— А ты уши пошире развешивай, — посоветовал Иван. — Да помни: говорят, в Москве кур доят…