Читать «Закон землеройки» онлайн - страница 2

С той поры и началось медленное, но неуклонное увядание данного поселения. Дольше всех держались местные купцы, успевшие нажить немалые капиталы на торговле отменными сортами южнорусской пшеницы и узорчатыми тончайшими тканями с Ближнего Востока. Да и прочее население города первое время мало-мальски сводило концы с концами, благо сложилась в местных слободах на удивление сплоченная, хотя и многонациональная община. Но нежданно-негаданно, как, собственно, это всегда и случается, в России грянула Октябрьская революция. С появлением мрачных людей с красными повязками на рукавах тотчас сгинули куда-то и солидные купцы, и их шустрые приказчики. В прежде уютном и красивом бело-красном мужском монастыре расположилась машинно-тракторная станция, а вместо восточных шелков на прилавках немногочисленных магазинов надолго поселились грубоватые на ощупь ситцы да небрежно окрашенные дерюги.

И началось в городе – условно назову его, с вашего позволения, Энском – растянувшееся на долгие десятилетия тусклое безвременье. Поскольку ни залежей урановой руды, ни источников нефти поблизости отродясь не наблюдалось, то за все годы советской власти здесь, соответственно, не было построено и ни одного крупного предприятия. Не считая, правда, действовавших еще с царских времен двух кирпичных заводов, выстроенных в 1910–1911 годах братьями Епифановыми. Хотя и небольшими были те заводики, однако кирпичи производили на редкость прочные – из глины, добываемой из бездонного Воропаевского оврага.

Помечали же свою продукцию братья особо – так, чтобы непременно отличие друг от друга иметь. Василий Емельянович, к примеру, повелел выдавливать на своих кирпичах заглавные буквы «В» и «Е» (в готическом стиле, с зубцами и завитушками), а Фрол Емельянович – обычные треугольники с точкой в центре. Вот с той поры и началась в Энске хотя и короткая, но весьма бурная эра кирпичного домостроительства. Впрочем, со знаменитыми кирпичами я столкнусь чуть позже, а пока просто получил два письма из одного и того же города, причем оба в субботу, когда дождался наконец желанного выходного.

Подъем у меня по субботним утрам случается обычно поздний, зато после обильного завтрака я в обязательном порядке отправляюсь на прогулку в парк. И специально прокладываю маршрут так, чтобы заглянуть в ближайшее к моему дому почтовое отделение. Желающих получить либо отправить корреспонденцию здесь по субботам бывает не очень много, но по два-три человека у заветного окошечка, как правило, все равно толкутся. А по другую сторону неудобно выпиленного в оргстекле окошка трудятся обычно либо заторможенная пенсионерка, либо неумелая практикантка.

Первая работает умело, но неторопливо. Да и куда ей, собственно, торопиться? Жизнь во всей своей первозданной красоте давно осталась позади, впереди – лишь ноющие суставы да мизерная пенсия, на которую не прокормить и кошку. Потому и работает наша пенсионерка нарочито неспешно, чтобы хоть таким образом проявить свою значимость, а попутно и испортить кому угодно настроение. Практикантка тоже работает медленно. Правда, мстить назойливым клиентам за бездарно проводимую жизнь она еще не научилась, зато трудится с завидным, но вызывающим жуткое раздражение тщанием. Конечно же, по-человечески ее понять можно: это ж сколько всяких хитростей, приемов и навыков нужно освоить, чтобы успевать работать и на кассовом аппарате, и на электронных весах, и на компьютере одновременно! И упаси Господь хоть где-то ошибиться! Каждая операция – это деньги, и порой немалые. Вот чтобы не попасть впросак и к концу смены свести баланс к ажуру, бедняга и выполняет каждое действие медленно и аккуратно, трижды перепроверяя каждую операцию.