Читать «Джон Леннон навсегда» онлайн - страница 112

Мягкость, которая «пронизывала» альбом, была точно выверенным шагом Джона, что и подтверждается следующими его словами:

«„Представь себе“ — как песня, так и весь альбом — это то же самое, что „Герой рабочего класса“, „Мать“ и „Бог“ на первой пластинке. Но та была слишком реалистичной для людей, и они ее не покупали. „Представь себе“ исповедует то же самое, но с сахарной глазурью. „Представь себе“ стала хитом почти везде — антирелигиозным, антинационалистическим, антибанальным, антикапиталистическим — но сахарная глазурь сделала его приемлемым. Теперь мне ясно, что надо делать. Надо сдабривать политические послания ложкой меда».

О том, что его догадка попала в точку, говорят высокие доходы и лучшие места в хит-парадах. По меньшей мере за месяц в США было продано свыше 1,2 миллиона экземпляров альбома. В конце октября «Представь себе» достигла первого места и держалась в списках хит-парадов тридцать недель.

В Англии диск был среди лучших десяти альбомов восемнадцать недель и пятьдесят семь недель утверждал себя в других хит-парадах. В общей сложности за три месяца Джон получил за него три «Золотых диска». Ряд специальных журналов провозгласил «Представь себе» альбомом года и подтвердил реноме Джона как БЫВШЕГО битла.

Многие фанаты восприняли его решение жить в США как противоречие, заключенное в себе самом.

Правительство Никсона всей своей мощью поддерживало кровавые диктатуры в Латинской Америке и других частях света, вело войну против народа Вьетнама, подавляло движение за гражданские права в собственной стране.

Что же так тянуло туда Джона Леннона? Чего ждали муж и жена, покинувшие Англию в сентябре 1971 года?

Когда Веннер спрашивал Леннона о его отношении к Америке в декабре 1970 года, тот сказал: «Я люблю и ненавижу ее. Америка — это абсолютная кульминация. Я бы охотно родился в Нью-Йорке, я бы охотно родился в Виледже (квартал искусств в Нью-Йорке, Р.Б.). Почему я там не родился? В XVIII веке это могло быть Парижем. Лондона же, я полагаю, никогда и не было, кроме как в литературе, а была дикая пустошь и трущобы или как там еще, и там кто-то жил.

Нью-Йорк — вот это дело!

Я очень глубоко сожалею, что я — не американец и не родился в Гринвич Вилледже. Там я мог бы жить… Все люди стремятся к центру, поэтому я здесь. Я здесь, чтобы дышать воздухом этого города».

Но тут же он признался Веннеру: «…Это пугает меня. Люди так агрессивны, а я это не выношу. Мне надо домой, я должен видеть зеленую траву…»

В основе решения ехать в Нью-Йорк лежали и другие мотивы. Йоко, которая прожила пятнадцать лет в Нью-Йорке, прежде чем переехала в Лондон, к городу на Гудзоне испытывала больше симпатий, чем к городу на Темзе. К тому же она надеялась, что за родительские права по отношению к дочери ей легче будет бороться в Америке.

Джону же хотелось даже географически отдалиться от своего битловского прошлого. Он чувствовал, что Нью-Йорк теперь более благоприятен для его творчества. Обоих манила перспектива свободного, почти необременительного передвижения на глазах людей в миллионной метрополии. Здесь они могли спокойно, не обнаруживая себя, посещать парки, кино, кафе и театры.