Читать «Повседневная жизнь Москвы. Московский городовой, или Очерки уличной жизни» онлайн - страница 184

Андрей Олегович Кокорев

В числе аферистов есть некто Осип, принадлежащий хотя и к податному состоянию, но принятый во многих домах, где часто любят покутить и покартежничать. Можно догадываться, какой он полезный соглядатай для всей своей братии.

Барышники

Не тот вор, кто ворует, а тот, кто потакает вору, говорит пословица. Можно, следовательно, сказать: кто принимает краденое. И действительно барышники, которые заведомо скупают ворованные вещи, составляют одно из величайших зол для Москвы. Строгий надзор за ними, по примеру петербургскому, много бы способствовал к сокращению по городу так называемых шалостей.

— Вы обвиняетесь в намерении вытащить кошелек у господина Х.

— Совершенно несправедливо, господин судья. У меня в тот день похитили деньги, и я только их разыскивал. (кар. из журн. «Свет и тени». 1880 г.)

Барышники с двух часов ночи выходят в известные места города, иногда партиями в три-четыре человека, и поджидают охотников с добычей, которую приобретают за самую иногда ничтожную сумму: вору возиться с вещью, особенно с громоздкой, не приходится; к тому же он хочет как можно скорее получить деньги и чтоб вознаградить себя за труд и опасности щекотливых занятий. Барышники собираются преимущественно к театрам, экзерциргаузу, к Челышовским и Сандуновским баням, снуют также по бульварам, вокруг Города и в некоторых других местах. Многие из воров спускают краденое и в другие руки, но все-таки большею частью по знакомству.

Барышники-специалисты в свою очередь очень быстро передают так называемые темные вещи, с хорошею уже для себя пользою, некоторым евреям, проживающим в Москве с этою единственною целью. Последние отправляют вещи в родимые города, где и происходят ломка и переделка этой темноты, а потом переродившиеся вещи развозятся по всем ярмаркам.

Забирохи, громилы, разбойники, грабители

Сюда принадлежат исключительно люди низших податных сословий, а также дезертиры, бежавшие с каторги и поселения. Люди самого трагического свойства и характера, самые отчаянные, действующие на отважку. Они производят не только грабежи и воровства со взломом, но ни мало не задумываются и не стесняются при надобности или по расчету пускать в работу лом или кистени по головам, особенно если ограбливаемый задумает сопротивляться.

Они сходятся по вечерам в известные трактиры, полпивные и другие питейные заведения, куда являются также для заседаний и задушевные, знакомые им, извозчики, известные под метким названием лихачей.

Эти лихачи принадлежат по внешности к той особой породе извозчиков, которые и сидят не так как другие, и вожжи держат не так, и едут не так, и запряжку имеют отличную, залихватскую. Со двора и эти лихачи выезжают не по утрам, а в послеобеденное время, не то под вечерок; останавливаются они не на биржах, а около трактиров, где производятся попойки и кутежи. Лихач за тридцать — сорок копеек и с места не тронется: ему подавай седока лихого, который за один конец, на какую-нибудь Грачовку или на Патриарший пруд, бросит трех-либо пятирублевую, не то барышню в отчаянном кринолине с цветником на голове, которую бы он на полных рысях подкатил к трактиру в Марьиной Роще. Барышня денег не жалеет — не то платят за нее добрые люди да широкие господа.