Читать «У озера Хасан» онлайн - страница 17
Иван Никонович Мошляк
Я сосредоточил пулеметный и ружейный огонь на своем участке. Забрасывали японцев гранатами, оттесняли понемногу. Прошли еще метров двадцать пять. Чтобы не попасть в окружение, я решил посмотреть, как дела на левом фланге, и побежал туда. Вдруг меня сильно ударило по каске. Потрогал я лоб рукой — чувствую: мокрое и липкое. Ранен, что ли? Голова не болит, на ногах держусь. Значит, еще годен. Вернулся я к своим; прошли мы еще несколько десятков метров, оттесняем самураев все ниже и ниже по склону.
Катится враг с советской земли, как на салазках. А мы его вдогонку свинцом посыпаем — на память.
Японская граната разорвалась почти у самых моих ног. Я почувствовал только сильный толчок в левое плечо. Сделал несколько шагов. Вдруг как-то странно ослабли колени. Я сел на камень. Пощупал грудь — мокро. Левая рука не действует. Бойцы мне сделали перевязку и хотели нести на медицинский пункт, но я чувствовал, что в силах добраться сам. Посидел еще, отдохнул и пошел потихоньку. К утру добрался до медицинского пункта. Там мне сделали хорошую перевязку, посадили на машину и отправили в тыловой лазарет.
Оказалось, на голове у меня действительно несерьезная рана была. А на груди хуже. Осколок гранаты пробил легкое, повредил двигательный нерв руки и засел глубоко под ребрами. Он там до сих пор сидит. Врачи говорят, что нет смысла его вытаскивать — и так проживу.
В лазарете вдруг неожиданная встреча. Входит с перевязанной рукой командир полка майор Соленов (теперь он уже полковник, а я капитан). Его ранило через несколько часов после меня. И ранение похоже на мое. Он поднял руку и крикнул своей части: «Вперед!» А тут пуля угодила ему в плечо, тоже повредила нерв и под лопаткой прошла навылет.
Так мы с ним вместе и лечились. Сутки провели в лазарете, потом посадили нас на самолет, отправили в город Ворошилов.
А через месяц повезли в Москву, в клинику.
Поправляемся мы хорошо и скоро снова сможем держать в руке оружие.
Только об одном я жалею: рано вышел из боя. Лишь по газетам да по рассказам приезжавших сюда товарищей знаю, что японцы продолжали еще несколько дней наседать на наши сопки Заозерную и Безымянную, но жестоко поплатились в конце концов.
На вершине сопки Заозерной развевается изрешеченный пулями, пробитый осколком гранаты красный флаг, который мы поставили в ту ночь. И днем и ночью оберегают его бойцы. Они знают: пока жива акула, ее досыта не накормишь. Они в любую минуту снова готовы встретить удар врага. Поэтому и я тороплюсь поскорей выздороветь.
ВЕЛИЧАЙШАЯ НАГРАДА
Рано утром 25 октября входит ко мне в палату врач.
Смотрит, молчит и улыбается. И я смотрю удивленно.
— Поздравляю вас, — говорит.
— С чем? — спрашиваю.
— Со званием Героя Советского Союза и с орденом Ленина.
Я растерялся, говорю:
— Ничего не знаю.
— Зато я знаю.
И подает мне газету. А там указ Президиума Верховного Совета СССР. Двадцать шесть командиров, политработников, врачей и красноармейцев награждены высшей наградой-званием Героя Советского Союза. Среди них — моя фамилия.