Читать «Статьи разных лет» онлайн - страница 85

После этих предварительных соображений мы переходим к рассмотрению самого исследуемого процесса.

2

Предыстория материалистического понимания истории, если оставить в стороне предшественников Маркса в этой области, охватывает период сознательной жизни Маркса до 1843 г. Если опираться на дошедшие до нас письменные источники, это – период от юношеского сочинения на аттестат зрелости до рукописи «К критике гегелевской философии права», т.е. восемь лет – от лета 1835 до весны 1843 г. Основные документальные вехи этого периода: «Размышления юноши при выборе профессии» (1835 г.), письмо к отцу 10 ноября 1837 г., докторская диссертация о «Различии между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура» и подготовительные материалы к ней (1839 – 1841 гг.) и статьи периода «Rheinische Zeitung» (1842 – 1843 гг.), в особенности две из них: «Дебаты по поводу закона о краже леса» и «Оправдание мозельского корреспондента».

Весной 1843 г. после закрытия этой газеты работой над рукописью «К критике гегелевской философии права» начинается качественно новый этап в эволюции взглядов Маркса – собственно история его материалистической концепции.

Период до весны 1843 г., поскольку его можно считать периодом предыстории, мы не будем рассматривать специально. Отметим только некоторые симптоматические моменты.

Уже у Маркса-юноши (1835 г.) можно констатировать исключительную теоретическую трезвость, своеобразный теоретический реализм. «Мы не всегда можем избрать ту профессию, к которой чувствуем призвание, – писал он, оканчивая гимназию, в сочинении „Размышления юноши при выборе профессии“, – наши отношения в обществе до известной степени уже начинают устанавливаться еще до того, как мы в состоянии оказать на них определяющее воздействие». Здесь, в этом высказывании, возможно, сказалось уже какое-то влияние французских просветителей-материалистов.

Два года спустя (1837 г.) в Берлинском университете Маркс, после кратковременного увлечения Кантом и Фихте, примыкает к самой передовой тогда философии Гегеля. Это – идеализм, но идеализм объективный и диалектический. Объективность этого мировоззрения проявится потом, например в таком положении упомянутой уже статьи «Оправдание мозельского корреспондента»: «При исследовании явлений государственной жизни слишком легко поддаются искушению упускать из виду объективную природу отношений и все объяснять волей действующих лиц». Объективность и диалектика гегелевской философии помогут Марксу преодолеть ее идеализм.

В последние годы пребывания в университете (1839 – 1841 гг.) Маркс работает над философской диссертацией на тему «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». Диссертация еще в целом идеалистическая, гегельянская. Но детальный анализ ее содержания позволяет выявить некоторые уже потенциально материалистические тенденции во взглядах ее автора: выбор темы, подчеркнутый атеизм и т.д. И дело не просто в том – как это кажется на первый, наивный взгляд, – что Маркс выбирает предметом своего исследования философию древнегреческих материалистов. Ведь его интересует не их материализм, а действенный характер философии Эпикура. В центре внимания Маркса – проблема взаимодействия философии и действительности, в сущности – проблема теории и практики. Маркс исходит здесь из той действенной (в противоположность созерцательности всей существовавшей материалистической философии) стороны гегелевской философии, которая, как и две другие ее прогрессивные стороны – диалектичность и объективность, – имманентно противоречила идеалистической основе этой системы и тем самым открывала возможность выхода за ее пределы. Вполне закономерно поэтому, что первые следы критического отношения Маркса к идеализму гегелевской философии относятся уже к университетскому периоду его жизни. Чистым гегельянцем в полном смысле этого слова Маркс никогда не был.