Читать «Религер. Последний довод» онлайн - страница 91
Денис Евгеньевич Бурмистров
Именно таких следовало высматривать в первую очередь. Тех, кто не разделял общей радости, общего восторга. Ситуация осложнялась тем, что условия были не идеальны – в толпе много «левых» зевак и журналистов, которые создавали «помехи», но тут уж все зависело от уровня охраны.
Захарий чинно прошествовал к Школе, важно кланяясь и благословляя, поднялся на ступени. На миг Волков поймал его взгляд, полный любви и понимания. Раньше бы этого хватило, чтобы ощущать на себе благодать долгие дни, проникаясь мудростью и добротой Старших Нитей. Но сейчас… Сейчас Егор просто отвел глаз и продолжил разглядывать толпу, прижимающуюся к витому забору.
На верху лестницы, возле распахнутых дверей Школы, Захария встречали, выстроившись рядком, причастные лица. Из-за их спин, из глубины холла, выглядывали любопытные послушники и их взволнованные родители.
Навстречу Старшему вышел директор, невысокого роста лысеющий мужчина со знаком веры, прикрепленным к лацкану пиджака. Он учтиво кивнул Захарию, коснулся пальцами лба и груди. Старший ответил тем же, произнес слова приветствия. Поздоровался с высокой, худой дамой в строгом черном платье, с туго стянутыми на затылке редкими волосами. Судя по всему, старшей воспитательницей, отвечающей за поведение и быт учеников. Третьим оказался подобострастно улыбающийся толстенький мужичок с замашками лакея. Должно быть финансист или администратор.
В ухе раздался голос Хирурга: «С ворот снимаемся, народ пока не пускаем. Номерам с третьего по пятый – внимание! Заходим в холл».
Егор буркнул: «Третий понял» и сделал несколько шагов в сторону двери, обгоняя официальную процессию.
Внутри дом культуры оказался менее помпезен, но более информативен – сразу при входе бросалось в глаза огромное панно во всю стену – человек, простирающий руки к небу, и идущие от него ввысь золотистые нити, которые переплетаются, тянутся к золотому ромбу с кругом внутри – символу Вечности, вписанному в грани Истинного Знания. Видно, что панно рисовал не профессиональный художник, а кто-то из талантливых учеников, но тем естественней и искренней виделось изображение.
На стенах коридора, справа и слева – стенды с фотографиями святых для мистириан мест, цитаты из Книги, портреты выдающихся мыслителей от веры, портреты Старших, среди которых находился и Захарий.
Прошли мимо ряда послушников-новичков – дюжины человек, замерших в благоговейном поклоне. Здесь были дети, взрослые женщины и мужчины, даже одна дама пенсионного возраста. Богу не важен возраст, он одаривает Искрой тех, кто достоин – так, по крайней мере, учила Книга.
Некогда на их месте стоял и Егор.
Когда Захарий в сопровождении директора и шлейфа из остальных официальных лиц, вошел в здание, женский хор, специально приглашенный из Собора, запел воззвание к радости. Красивые, звонкие голоса разносились по длинным коридорам, возвращались назад эхом.
Первым делом Старшего повели в центральное помещение Школы – в молельные покои. Они располагались на втором этаже, прямо возле кабинета директора. Когда-то тут был актовый зал с рядами драных кресел, небольшой сценой и задрапированными толстой тканью высокими окнами. Но сейчас, после ремонта, помещение преобразилось, по нему каждый мог сказать, что мистириане – не какие-то нищие рамаи или язычники-сварты. Они могут себе позволить молиться не абы где, а в красивом месте.