Читать «Олеся и Арлекин» онлайн - страница 62

Не сложно догадаться, что Дарья в последний момент все-таки впустила оператора и, тем самым, спасла его от бутылки разъяренного Тряпушкина.

Асклепия подкралась к юному ассистенту, который тщетно пытался взломать восьмимиллиметровую сталь кабинки для переодевания, и закрыла его глаза ладонями.- Арлекин? - попытался угадать Тряпушкин.

- Нет.

- Асклепия?

- Да! - подтвердила администраторша, открыв глаза молодого человека.

... В космическом корабле, сделанном прочно и основательно, нижний отсек, символизирующий как бы женское начало и землю-прародительницу, занимала художник-постановщик Дарья, а все небесное, мужское пространство сверху - оператор-постановщик Лобанов.

- Теперь ты, наконец, понял, зачем были нужны космические корабли? - спросила Дарья.

- Да, - согласился сосед с верхнего отсека.

- Куда бы ты, интересно, делся, если б стены были из картона или дешевой фанеры, как хотела вся группа?

- Ты как бы спасла мне жизнь, благодарю, - признал Лобанов.

- На дереве-то так не упрячешься, - подразнила Дарья.

- Ну, Дарья, дубок тоже имеет свои достоинства. Хотя, несомненно, основная нагрузка легла на кабинки. Здесь ты превзошла, Дарья.

- Честно говоря, я зря сердилась на тебя за это дерево, - положив руку на сердце, призналась художница. - Оно... такое, понимаешь, беззащитное, нелепое... Есть как бы вещи, которые начинаешь ценить не сразу. Сначала они производят отвращение, потом ты, вроде бы, находишь, что в этом как бы что-то есть, а потом, Лобанов, потом... Если хочешь знать, я преклоняюсь перед твоим дубом!! – внезапно прорвало Дарью.

- Ну, уж! – смутился оператор. - Я тоже, ведь, не сразу понял, сколько очарования, как бы пользы и смысла в обычных на первый взгляд интимных кабинках. Это же как бы не просто снять трусы, лифчик, одеть купальник, плавки, нет... Я вдруг понял как бы больше. Некоторые ощущения... Странные, непонятные мне раньше ощущения... Как бы и совсем бредовые, но и как бы иные совсем миры.

- ... Арлекин, что нам делать? - спросила Асклепия за себя и Тряпушкина.

- Раздевай Тряпушкина! - ответил он. - Будете плебеями.

Когда ассистент был раздет, режиссер дал последнюю команду, и голые как невоспитанные, чуждые цивилизации, плохо образованные вандалы, Асклепия с Тряпушкиным приступили к осаде культурно-элитарных ценностей, представленных в картине космической раздевалкой художника-постановщика.

- ... Наша раздевалка - как бы символ утонченной эпохи, - поэтически сформулировала Дарья. - Как бы ностальгия по невозвратимому.

- Мне страшно, - признался Лобанов. Право, он чувствовал себя как бы в трубе, по которой колотят несколько молотков.

- Не бойся, стены толстые, - попыталась успокоить Дарья. - Зато это единственное живое место в пустынном мире. Ты понимаешь меня, Лобанов?

А оператор всё чесался, мешкал...

- Лобанов, - ранимо простонала Дарья.

И оператор, глубоко вздохнув, наконец, спустился на первый этаж для участия в эротической сцене.

Минут двадцать спустя Лобанов поднялся, открыл иллюминатор, посмотрел сперва вниз, на утративших человеческий облик плебеев, потом в сторону, где крутилась пленка в кинокамере, просунул голову в окно иллюминатора и закурил.