Читать «Олеся и Арлекин» онлайн - страница 59

Имело место, правда, одно противоречие, сразу же посеявшее зерно раздора во внешне благополучном коллективе: художница Дарья демонстративно игнорировала старинный дубок, инициатором которого выступал оператор Лобанов (он его нашел, он его оценил, он же его и пересадил). Дуб Лобанова поставили в центре мистического квадрата - космодрома Дарьи. С тех пор художник-постановщик точила зуб на оператора-постановщика, ибо Дарья культивировала мировоззрение, жестко связанное с числом «4», в пределах которого “непонятная” концепция "одиночества в пустыне" оператора Лобанова приживалась скверно. “Четверка” Дарьи символизировала не только четыре стороны света, но и количество недель в лунном месяце, времена года, суток, число зодиакальных стихий и, вообще, некое постоянство, основательность, целостность, что шло откровенно наперекор зыбкой философии «старого дуба в песках». Однако Лобанов с упрямством осла стоял на своем. На интуитивном уровне ощущений оператор предугадывал в дубе символ грядущего и всеобъемлющего, не сиюминутного, но вечного, в результате чего начисто отметал образы художницы Дарьи. Группе, имевшей две параллельные авторские концепции на несуществующую историю, работать (если это можно назвать работой) было не просто. Всем известно, что параллельные линии не пересекаются.

Параллельно двум параллельным концепциям художника и оператора существовала третья, собственно режиссерская идея фильма. Но Арлекин обнародовал ее лишь тогда, когда маразм достиг кульминации, и Лобанов включил камеру.

Режиссер отправил Дарью в одну из готовых кабинок и велел закрыться изнутри, потом подошел к Лобанову, заявил, что всё снимет сам, отнял камеру и предложил оператору отдохнуть от одиночества в песках на дереве.

Администраторше Асклепии было рекомендовано полностью раздеться, открыть шикарный пляжный зонтик и закурить сигарету. В тайне она того желала, поэтому выглядела очень счастливой.

Арлекин уставился в глазок кинокамеры.

- Внимание! – сказал он. – Мотор!

Олеся щелкнула хлопушкой:

- Кадр пятый, дубль первый!

На горизонте появился ассистент Тряпушкин. Как бы ниоткуда, как бы внезапно. Добрые десяток минут он неторопливо продвигался в направлении ансамбля дубок-кабинки, превращаясь из незаметного клопа в настоящего, большого ассистента с непочатой бутылкой шампанского в руках. Наконец, он добрался, куда хотел режиссер.

- Теперь остановись, - сказал Арлекин, помахивая над головой свободной от камеры пятерней. - Посмотри налево... Потом направо. Сначала налево, Тряпушкин! Дорогу никогда не переходил? Вот... вот... Хорошо. Сядь. Садись, садись, Тряпушкин. Можешь прямо на песок. - Ладонь Арлекина продолжала загадочно витать в воздухе. - Открой шампанское. Открывай, открывай. Не спеши, пленки достаточно… Оп! Теперь делаешь глоток. Еще... Еще... Хорошо... Сладкое шампанское, Тряпушкин? Ну, пей, пей...

- Вся бутылку, что ли? - удивился ассистент.

- Да, - важно протянул Арлекин, играя пальцами свободной руки. - У меня ничего не спрашивай. Пей и все. Понял, Тряпушкин?