Читать «Мать-ехидна лучше всех! Записки уборщицы-интеллектуалки» онлайн - страница 14

Нет, кофе еще выпью, а вот пирожное точно не буду. Может, сейчас примерить тот тренчкот, который я в мае купила? Осень на носу, и я буду в нем модничать. Хоть бы он меня не обманул, не съежился от висения в шкафу. Или хоть бы я не поправилась еще больше за прошедшие месяцы!

Нет, ничего из тряпок примерять сегодня не буду. Я знаю, как поднять себе настроение.

Я допиваю последние глотки ароматного божественного напитка и настраиваюсь на позитив. Я буду любоваться тем, что никогда мне не изменит, не бросит и не укажет на лишние килограммы и складочки. Я открою шкатулку с золотыми украшениями и загляну в душу каждого камня.

Вот эти серьги подарила мне бабушка. Точнее, не подарила, а завещала. Ее старший сын работал в Дании, вот и привез ей эти сережки почти сорок лет назад. В те времена вещь из Копенгагена казалась почти метеоритом, осколком далекой звезды. Бабушка любила приговаривать:

— Когда я умру, эти сережки будут твоими.

— А когда ты умрешь? — спрашивала я, замирая, но не от жадности и желания быстрее завладеть наследством, а от такой волнующей и запретной темы — смерти.

— Не знаю! — смеялась бабушка. — Надеюсь, что нескоро.

Я очень люблю эти серьги. Много лет я считала их своим талисманом.

А вот эти серьги мне преподнесли родители на свадьбу. Огромные золотые подвески. Кажется, со дня свадьбы я их больше ни разу не надевала.

Зато вот эти сережки мне подарил Григорий. Ну мы их покупали вместе, но обставила я это все так, будто он мне их подарил. Мы тогда жили совсем небогато, если не сказать бедно. Выплачивали ссуду за квартиру, да еще пришлось расхлебывать эту его неудачу с машиной, когда его «кинули на бабки», как сейчас принято говорить. Был такой же хмурый день, только без дождя. Я бродила по магазинам и играла сама с собой в игру: выбирала, что мы купили бы, если бы вдруг разбогатели. И вечером просто выболтала мужу то, что я видела и что мне понравилось.

— Такие сережки хорошенькие, просто чудо. Ты знаешь, я редко встречала приличные бриллиантовые серьги. Обычно они либо для малолетних проституток, либо для жен легализовавшихся бандитов. А эти серьги очень интеллигентно смотрятся. И стоят недорого.

— Когда я умру, эти сережки будут твоими.

— А когда ты умрешь?

— Хочешь, купим тебе?

— Конечно хочу. И еще полпуда колумбийских изумрудов, тут заезжий мафиозо давеча предлагал.

— Нет, я серьезно. Давай купим. Деньги все равно разойдутся, сколько бы их ни было, а так хоть память останется.

Наверное, во мне умер великий режиссер. Я придумала чудную мизансцену и всю дорогу до магазина разъясняла ее Григорию.

— Ты знаешь, я представляю себе такую картинку. Мы заходим в ювелирный магазин, поворачиваемся к застекленной витрине, я небрежно тыкаю пальцем в какую-нибудь цацку и говорю жеманным голосом: «Вот это, милый», — а ты мужественным широким жестом достаешь огромный бумажник, вынимаешь из него пачку банкнот, небрежно бросаешь их на прилавок и получаешь взамен маленькую коробочку красного бархата. Как в сериале про новых русских. Здорово, правда?