Читать ««Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его...»: Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955-1978)» онлайн - страница 12

2. «Список» — вот видите — Вы без меня многое знали. Так что и я у Вас обратный «список» попрошу — в нем наверняка будет многое, чего я не знаю, а во вкусе Вашем я уверен — еще с «Приглушенных голосов». В Париже можно найти в продаже некоторые книги Шестова, Бердяева, Булгакова и Франка. Издания же, вышедшие в России до революции, как и книги из СССР до 1945 г., если и удается достать, то за очень большие деньги, не меньше чем за 10 долл<аров> книга.

Вот некоторые книги, кот<орые> я наверное могу для Вас купить, если желаете: Шестов — Киркегаард, Афины и Иерусалим, м. б., «На весах у Иова» и «Власть ключей». Бердяев: «Самопознание», «О рабстве и свободе человека», «Царство духа и царство Кесаря» и, м. б., «Назначение человека». Булгаков — Автобиографические заметки, а также и хорошее, обстоятельное изложение его мысли Л. Зандером, под заглавием «Бог и мир». Там много цитат из всех его произведений. Франк — Непостижимое — это и есть его лучшая книга.

М. б., Вас заинтересует хорошая «История русской философии» В. Зеньковского и его же «Русские мыслители и Европа», в которой много ценных цитат из Данилевского, Леонтьева и др. Имеется сборник статей, посвященных Франку, в котором его мысль хорошо излагается несколькими талантливыми мыслителями — В. Ильиным, Флоровским и др. Коневского, Флоренского, Лосева и Мельникова-Печерского, увы, достать нет почти никакой надежды. Но если появится случай, я Вас немедленно оповещу, но увы, тут цены будут тяжелые.

Советовал Вам читать Белого «Петербург» в 1-м издании, потому что оно самое полное и самое верное. Берлинское издание очень сильно сокращено по коммерческим соображениям не самим Белым, к тому же, готовясь к возвращению в СССР, он в нем видоизменил, иногда очень чувствительно, многие места в смысле, приятном для большевиков. По этой редакции выходит так, что революция все спасает, и этим настроение безвыходности — основная нота произведения, сложное чувство какой-то трагической запутанности — выветривается, из-за чего создается впечатление каких-то судорожных торопливых отрывков с улыбочкой в сторону террористов.

Советское же издание — еще усиливает этот недостаток, хотя и восстанавливает некоторые отрывки, вычеркнутые в берлинском издании. Скажу больше: только первая редакция сможет Вам дать представление о калибре — необыкновенно великом — этого романа, б. м. величайшего в России в XX веке — и не только в России. Лично мне «Петербург» кажется значительнее романов Пруста и отчасти даже Джойса.

3. Восток и «религия». Если я Вам указывал и на кое-какие восточные книги, это не из-за их восточности, а из-за их обще-человечности. Я и сам от Востока далек — языков его не знаю, а однажды, до войны, мой друг, покойный Ю.А. Ширинский(утвержденец), угостил меня «индокитайскими» конфетами. От них шел какой-то странный, острый запах, от которого меня чуть не стошнило. Глядя на это, Ю.А. сказал: «плохой из Вас получится азиат» (в это время я увлекался евразийством).