Читать «Седьмое измерение» онлайн - страница 75

Дуэль

Дошло до того, что он бросил в меня перчатку, но не попал.

Я поднял перчатку и протянул ему. Он взял перчатку двумя пальцами, как шелудивого котенка, сунул в карман, а пальцы вытер носовым платком.

— Значит, дуэль? — с удовольствием выговорил он, гордясь.

— Дуэль так дуэль, — пожал плечами я.

— Выбирайте оружие, — сказал он и набрал в легкие столько воздуха, что чуть не полетел.

— Телефон, — сказал я. — Мне удобнее всего телефон.

В назначенный час ко мне пришел секундант, я набрал номер, и дуэль началась. Первым стрелял он.

— Вы подлец, — сказал он.

— Совершенно с вами согласен, — сказал я.

— Не иронизируй, мерзавец! — закричал он.

— Вы зря теряете время, стреляя вхолостую, — заметил я. — Все это я уже давно знаю. Хотелось бы чего-нибудь новенького.

— Кретин! Бездарь! Негодяй! — выпалил он.

— Это лучше, но все еще слабо, — сказал я. — Напрягите воображение.

— Сволочь… — прохрипел он. — Стреляй, гад!

— Вы забыли сказать, что я подонок, гнусная тварь, алкоголик, баран, сукин сын, прохиндей, блюдолиз, лизоблюд, козел и дерьмо. В особенности — дерьмо.

В трубке наступило молчание, а потом испуганный голос его секунданта сообщил:

— Он убит…

— Жаль, — сказал я. — Это был чистый ангел, а не человек.

Зонтик

Вдруг пошел дождь из букв. Сначала мелкий, которого никто не замечал, а потом настоящий ливень. Буквы были черные, пахнувшие типографской краской. Их потоки застилали свет. Падая на землю, дождь превращался в густые черные лужи из букв, копошившихся, как клубок червей. Их и прочесть нельзя было толком.

А дождь все лил и лил, похлестывая землю черными типографскими строчками. Некоторые умудрялись читать их на лету, пока они не превращались в лужи. Другие глотали их и умирали от несварения желудка. Я поступил иначе.

Я набрал достаточное количество твердых знаков и смастерил из них зонтик. Пришлось проявить терпение, потому что твердые знаки теперь — редкость.

Хулиганы

Всю ночь под окнами слышались пьяные крики и песни. Кого-то били, кто-то визжал и матерился. К утру все утихло. Я вышел на балкон и увидел, что на небе кривыми буквами нацарапано непристойное слово. Оно тянулось с запада на восток.

Как назло, день выдался безоблачный, и слово очень бросалось в глаза. Буквы были черные и жирные. Видимо, писали углем.

Прохожие пробовали не обращать на надпись внимание. Но дети настойчиво требовали объяснений. Мамаши на ходу выдумывали какие-то сказки воспитательного характера, стараясь не разрушить у детей светлого чувства оптимизма.

На следующий день прилетели вертолеты. Под брюхом каждого из них висел человек с мокрой тряпкой. Все вместе они старались стереть неприличное слово. Небо основательно запачкали, но надпись все равно было видно.

Наконец пошел дождь и все смыл.

А ведь можно было в ту ночь позвонить в милицию. Никто этого не сделал, и я в том числе. В следующий раз они будут пить водку и закусывать луной вместо плавленого сырка. Об этом стоит подумать.

Черт

— Вы черт? — спросил я.

— Конечно, черт, — важно согласился он. — Разве не видно?