Читать «Истории Подонков» онлайн - страница 3

***

Собственно, на этом его злоключения и кончились, а вот для креолки, пишущей под псевдонимом Анна Каренина-Млекова, все только начиналось, так как, обнаружив сломанный нос, порванное платье и кучу пьяных вдрызг писателей, Анна поняла, как по сути, все это ничтожно, незначительно, неважно, неразнообразно, и еще много разных «не». Пробираясь к выходу из квартиры и уворачиваясь от рук, стремящихся схватить ее за лодыжки и выше, Анна Каренина-Млекова решила больше никогда не писать стихи, и не мешать водку с пивом. Но у самого выхода из квартиры она опять попала впросак, на этот раз с романистом Хватовым, который, как никто другой, оправдывал свою фамилию.

История № 3. «Как вытащить рыбку без труда»

По словам одного толстого типа, женщина может сделать так, что вы кончите, а может так, что вы кончитесь. Потом этот обжора съел еще курицу, заболел и умер в больнице, не приходя в сознание. Хотя, медсестра Епитимья божилась, что он хватал ее за разные части тела и сделал, как минимум, два грязных предложения, первое из которых она в негодовании отвергла, а на следующее согласилась, так как, говоря словами одного философа, «life is very short & shit». А деньги, как известно, не пахнут. Лишь в самых крайних случаях. Вскоре толстяк отдал Богу душу, а медсестра, на руках, ногах и грудях которой он скончался, решила изменить свою жизнь, так как зарабатывать деньги в больнице ей почему то разонравилось. И женщина, весь вид которой говорил: «никогда и ни за какие», стала «всегда», и не за «никакие», а за «вполне приемлемые». Там, на восьмой от входа в гостиницу панели, она и встретила Варфоломея Индигова.

***

— Извращенец, — решила бывшая медсестра, и, сделав в уме необходимые подсчеты, поняла, что после ночи с этой гориллой сможет купить себе красный спортивный Феррари 75-го года выпуска без лобового стекла.

— Красавчик, — промурлыкала медсестра, — развлечься хошь?

— Хошь, — ответил Индигов, даже не подумав о том, есть ли у него деньги. А денег, кстати, у Индигова не было, так как все сбережения ушли на бесплатное лечение трех сломанных ребер и покореженного позвоночника. То, что оставалось, Варфоломей пропил, надеясь вновь достичь состояния, в котором он смог лицезреть Дьявола. Но рогатый больше не появлялся. Лишь увеличивалось количество светофоров. Индигов реагировал на это стоически.

В кровати Индигов заинтересовался возрастом Епитимьи, потом ее ногами, потом еще раз-другой, и, наконец, когда все было кончено и показался свет в конце туннеля, Епитимья предъявила Варфоломею счет, цифры на котором напомнили Индигову количество овец, которых он считал по ночам. Надо заметить, что Индигова мучила бессонница. С тех пор, как он проиграл матч на первенство Спасскому и в бешенстве разбил о голову противника доску, а главную фигуру засунул гроссмейстеру в одно глубокое место, чтобы чемпион прочувствовал свою логическую законченность, так вот, именно с той поры Индигов и начал считать овец. Астрономическое количество этих неприхотливых животных проходило перед его внутренним взором. Тут были и гладкошерстные ласковые овечки, и задорные с шерстью загогулинками. Попадались бараны. Однажды в ночь со среды на пятницу под номером 2537 прополз крокодил. Но все это было давно, а сейчас Варфоломей глядел на счет, и его извращенческая внешность постепенно приобретала ярко выраженную женоненавистническую сущность. Не говоря ни слова, он врезал Епитимье в глаз, и от красного Феррари отвалилось колесо. Потом он швырнул бывшую медсестру через всю комнату, и у Феррари с грохотом разбившегося зеркала отвалился капот. Ползая в осколках стекла, Епитимья начала понимать, что работа в больнице была просто раем, а главврач, импотент и сволочь, самим господом Богом. Но тут Индигов прошелся пару раз по шлюхе солдатскими ботинками, и красный Феррари навсегда исчез в розовой дымке.