Читать «Стебалово» онлайн - страница 86

- Ну, как? - Он внимательно посмотрел в ее глаза.

- А что? - Ее глаза удовлетворенно моргнули. - Неплохо прожарилось, мать твою. Даже не ожидала. В самом деле, неплохо. Беру тебя поваром. Если, конечно, не передумал.

Лысый понял, что проиграл вторую партию: с чувством и нескрываемым аппетитом жевала мисс Каннибал то, что ей приготовили; создавалось впечатление, что она в любой момент может попросить добавки, - словом, вытянуть из этой адской черной пасти информацию о Серафиме не было никаких шансов.

Разделавшись с ухом своего любовника, Эммануэль неторопливо вытерла губы, взмокший от напряжения лоб и впервые за всю ночь улыбнулась:

- Теперь веришь, что я не знаю, где Серафим? Или будем готовить вторую пельмень?

- Оставим на другой раз, - огорченно ответил Лысый.

- А чё на другой раз-то? – разошлась мисс Каннибал. - Если такая пьянка пошла... Повар ты классный, официант нормальный. Валяй вторую!

- Обломись. - Бляха показал Эммануэль средний палец и стал надевать деловой пиджак.

- Уходишь, что ль? - Она прикинулась разочарованной.

- Да, мать. Дела-дела...

- Какие, на хер, дела в четыре часа ночи?

- А уже четыре часа ночи?

- А ты чё думал?

- Вот дерьмо, - выругался Лысый, посмотрев на часы. - Как быстро летит время!

- Ой, не говори, - поддержала Эммануэль. - Чем заняться-то собрался?

- Поеду, побазарю с Большим.

- А... - протянула Эммануэль. - Ну, канай, раз такие дела, не фиг тебе здесь тусоваться.

Напоследок Бляха бессовестно обнял мисс Каннибал и чисто по-человечески поблагодарил за теплый прием:

- Ну, спасибо тебе, мать.

- Да что уж...

- Все было нормально.

- Слава богу...

- Значит, не знаешь, где Серафим?

- Неа. Не знала, и знать нет желаю.

- Да и хрен с ним.

- Хрен с ним, - согласилась Эммануэль.

Ну, накладка вышла... - Как бы принося извинения, Бляха с нежностью потрепал дрэд на ее затылке. - Ошибся я, мать.

- Ошибся, батюшка, ошибся, с кем не бывает?

- Чё... теперь будешь точить на меня обидки?

- А чё я буду теперь точить на тебя обидки? - Эммануэль пошла в закос под веник: - Никогда не точила, теперь-то чё? Ухо вернется, что ль?

- Не, ухо уже не вернется… - Отпустив Эммануэль, Лысый с чистосердечным сожалением оглядел контуженного Антуана: - Оскотел я, мать, совсем оскотел. Житуха-то какая: и в хвост и в гриву, сама знаешь...

- Оскотел, батюшка, оскотел, - закивала Эммануэль. - Жениться тебе пора. Надо ж похоть децел за уздечку держать, а то ведь дальше-то будешь? Я простила - другой не простит.

- А ты простила? -- с сомнением переспросил Лысый, остановившись в дверях.

- Простила, простила. Ступай, Лысый, моя совесть в порядке.

- Вот я и говорю: коль не знаешь, где Серафим, чё те стрематься? Твоя-то совесть в ажуре.

- В ажуре, в ажуре, нечего мне стрематься, черномазой, да и тебе не след. Ступай, ступай подобру-поздорову, Лысый, черт с тобой, делай дела.

Но Василий Исидорович, видимо, все-таки чувствуя за собой долю вины, все никак не решался выйти за порог:

- Слышишь, мать?

- А?

- Ну, это, типа, без обид, да?

- Ага, - кивнула Эммануэль.

- Ты ж меня знаешь: если че не так...