Читать «Петербургский ростовщик» онлайн - страница 3

Явление 2

Лоскутков (один). Буанаротти… Буонаротти… какая фамилия странная… что за Буонаротти?.. должно быть, бестия чрезвычайная был! из самой фамилии видно… Вот когда бы за картину тысячки три в самом деле взять… да с Ивана Федорыча тысячки две… вот бы оно и того… можно бы трески купить и другие лакомства дозволить себе… Добрейший человек Иван Федорыч, только я дочери так ему не отдам… жирен будешь!.. Стыдитесь, говорит, — вот те раз; да чего же тут стыдиться? А опять пусть даже было бы и стыдно, а деньги всё-таки следует взять… деньги великое дело, я за деньги готов на всё решиться. Вот черта так совсем в свете нет: я несколько раз призывал его — хотел душу продать, и дешево бы взял, ей-богу, за пустяки отдал бы… не является! Вот поди — верь тут ученым!.. Я и ничему не учился, да поскорей их собственным умом добрался, в чем штука-то… как сам денег-то не накопишь, так черт тебе их не даст. Нет, она, денежка-то, мудрено достается. Много я труда положил.

Было года мне четыре, Как отец сказал: «Вздор, дитя мое, всё в мире, Дело — капитал». И совет его премудрый Не остался так: У родителя наутро Я украл пятак. С той поры к монете звонкой Страсть вдруг получив, Стал у всех я собачонкой, Кто богат и чив. Руки им из угожденья Я лизал, как льстец, И семи лет от рожденья Был уж я подлец! Вскоре свыкся понемногу С ролею скупца И, ложась, молился богу, Чтоб прибрал отца. Добрый, нежный был родитель, Но в урочный час Скрылся в горнюю обитель, Навсегда угас! Я не вынес тяжкой раны, Я на труп упал И, обшарив все карманы, Горько зарыдал. Продал всё, что было можно Хоть за грош продать, И деньжонки осторожно Начал в рост пускать. Чтоб нажиться, лез из кожи, Лук да редьку ел, Ни спины, ни рук, ни рожи, Верьте, не жалел. Всех завел, провел и вывел, С кем сойтись пришлось, И, пока не оплешивел, Брал процент с волос: По картинке новомодной Их я отпускал И в цирюльню ежегодно Косу продавал. Вот теперь зато, под старость, Есть немножко тут (показывая на карман), Пусть приходят люди в ярость, Говорят: он плут! И за что ж бранить за это, Мне отец сказал: «Честь — фальшивая монета, Плутни — капитал!»

И черт знает как нынче испортился свет! Молодые люди совсем перестали кутить; а который и кутнет — смотри год-другой, а на третий и образумится… и уж к тебе ни ногой! Благородные разные страсти у людей были: в картишки иной мотнет — па другой день, глядишь, жена с салопом к тебе и бежит! А нынче дрянь, сущая дрянь! Преферанс копеечный! грош проиграют, да после толков на рубль… и уж из благородных людей к нашему брату — почти никого… разве отставная кухарка к тебе с Песков какая-нибудь забежит… кофейку захочет выпить… притащит целый ворох тряпья: посмотреть много, а за всё-то десять копеек напросится.