Читать «Цифровой журнал «Компьютерра» № 209» онлайн - страница 55

И с новой рукой — мальчик ведь растёт — проблем будет ещё меньше: опыт-то наработан. Непонятно, почему такой пример вызывает куда меньший интерес, чем печатанные на 3D-принтере пистолеты… Он и куда этичнее, и куда больше повлияет на жизнь общества. Сравним: цена протеза, в принципе кастомизированного, чисто индивидуального продукта, если изготавливать его по традиционным технологиям, с большой долей ручного труда, очень дорогого в США, — несколько десятков тысяч долларов. А кастомизированная же продукция 3D-принтера — десять! На три с лишним порядка меньше!

_{Дешёвый протез из печатного пластика несопоставимо лучше титана и углепластика, на которые нет денег…}

Но теперь посмотрим на эту историю с точки зрения экономистов, которых отдельный человек заботит примерно так же, как отдельная молекула горячего газа занимает тех, кто делает расчёты внутренней баллистики. Чем всё это для них чревато? А тем, что десятидолларовая искусственная рука — изменившая к лучшему жизнь двенадцатилетнего мальчишки — означает отсутствие спроса на протез ценой в десятки тысяч долларов, которые исчезнут из такой лукавой выдумки учёных-экономистов, как валовой внутренний продукт.

Действительно, этих денег не получит высокооплачиваемый американский медик, дающий направление к протезисту. Не получит сам протезист со своими высокотехнологическими поставщиками. Не получит и административный персонал медицинского центра. Да и налоги с них бюрократам в казну не попадут… И неизбежные последствия всего этого описал бывший премьер Финляндии Эско Тапани Ахо (Esko Tapani Aho). Ныне научный сотрудник Гарварда, к словам которого очень даже стоит прислушаться.

Дело в том, что Эско Ахо совсем молодым, в 37 лет, занял пост финского премьера на переломе истории этой страны. До этого Суоми наслаждалась своими особыми отношениями с СССР (Линия Па́асикиви — Ке́кконена) и доступом к бездонному отечественному рынку, куда поставлялась промышленная продукция — от судов Wärtsilä до пуховиков… Но потом ситуация изменилась, пришлось искать новые пути для финской экономики. Которые и были найдены, при премьерстве Ахо, в развитии хайтека, в той дороге, которую Nokia прошла от производителя кабелей до телекоммуникационного гиганта…

И переменчивость хайтек-успеха Эско Ахо знает на собственном опыте: с 2009 по 2012 год он был вице-президентом Nokia по корпоративным связям… Поэтому к его словам — «В результате внедрения цифровых технологий в США, например, в ближайшие 20 лет произойдёт двукратное сокращение рабочих мест, и то же, вероятно, грозит и России» — очень даже стоит прислушаться. Они очень хорошо соотносятся с простым и наглядным примером руки Леона Маккарти, который мы привели выше. Ребёнок получает руку, но ВВП лишается десятков килобаксов…

Ну, скажем, Анатолий Чубайс назвал это серьёзным вызовом, к которому необходимо готовиться. А вот министр промышленности и торговли Денис Мантуров заметил, что такая перспектива для нас — весьма отдалённая, потому что в стране «как раз наблюдается дефицит рабочих специальностей, и повышать производительность труда предстоит очень долго». И вот с ним-то как раз и хочется согласиться. Заедешь в местный логистический центр очень успешного российского ритейлера — так там, хоть и расположен он в депрессивном Нечерноземье, трудятся гастарбайтеры…