Читать «Испанский вояж» онлайн - страница 38

— А он сказал, что ему известно? — спросил король.

— Нет, он отказывается говорить об этом с кем-либо, кроме вас. Готов тут сидеть до тех пор, пока не увидит вас.

— Хорошо, раз он хочет сидеть, посади его в тюрьму, а там посмотрим, — и король отвернулся. Однако на следующий день он сам спросил Родригеса, по-прежнему ли юноша хочет его видеть?

— Да, ваше величество, он совершенно не испуган и повторяет одно и то же: «Я скажу все, что знаю, только лично королю».

— Через час приведи его, — согласился хозяин Родригеса, а также всех Испаний, так звучал его титул.

Когда юношу привели, король Педро посмотрел на него тяжелым взглядом, однако тот не смутился. Тогда король спросил:

— Ты можешь назвать имя убийцы Мигеля д’Инестрозы?

— Нет, — почтительно ответил тот, — но я могу его показать.

— Делай, — негромко сказал король.

Юноша взял с низкого столика зеркало и молча поднес его к лицу короля. Тот от неожиданности отпрянул, потом после долгого молчания спросил:

— Где ты живешь?

— В доме госпожи Розиты Гильермо, — сказал он и со значением посмотрел в лицо государя, — моя мать работает у нее служанкой.

— А, это дом недалеко от табачной фабрики? — небрежно уточнил король.

— Нет, это в Санта-Крус.

— Кроме тебя мать об этом с кем-нибудь говорила?

— Нет, она не хотела, чтобы об этом кто-нибудь знал, кроме нас с ней, даже вы, ваше величество, но я хочу жениться и завести свое дело…

Король прервал юношу грозным голосом:

— За наградой придешь завтра и спросишь Родригеса, моего слугу, он все устроит, а теперь иди.

Низко поклонившись и довольно сияя, юноша почти выполз задом из комнаты. Дверь за ним еще закрывалась, когда король ударил в гонг, вызывая Родригеса. Тот вошел и молча застыл в ожидании.

— Мальчишку напоить, ограбить и утопить.

Родригес поднял брови, что означало вопрос.

— Сегодня! Потом займись его матерью! — сказал король и отпустил слугу нетерпеливым жестом.

* * *

Все анекдоты про чукчей — полная чушь. Это удивительно тонкие, умные люди. Им удалось придумать и запомнить сто слов, обозначающих различные состояния и оттенки снега. А мы выдумали про них столько анекдотов, но пользуемся всего десятком слов для описания морских вод. Я не прошла ни пяти океанов, ни даже десяти морей, но знаю, что в каждом море в разное время года и суток вода совершенно особенная. Летом в полдень в Черном море вода фиолетово-синяя, в Адриатике — зеленовато-лазурная, в Средиземном — серовато-голубая, а в предзакатные часы за бортом яхты «Бьюти», на которой мы мчались навстречу закату и приключениям, вода была темно-бирюзовая. Порт, из которого мы вышли в море, теперь был далеко и казался песчаной крепостью, вылепленной детьми на кромке пляжа. Марина, как всегда, устроилась на носу, и мне не хотелось мешать ей в те редкие минуты, когда она может побыть сама собой и сама с собой.

Матросов не было видно, как и положено хорошо вышколенной команде, они делали свое дело незаметно. У штурвала стоял сам капитан. Мы с Аланом сидели на палубе под натянутым тентом и молча любовались морем, небом, которое окрашивал закат, и удаляющейся линией берега. Говорить не хотелось даже мне. Я боялась разрушить очарование этой стадии отношений, когда еще ничего не сказано, но уже все понятно. Приглашение на прогулку, отсутствие посторонних, его внимание ко мне были красноречивее и важнее всяких слов и комплиментов. Иногда мы обменивались жестами, привлекая внимание друг друга к птице, парящей над яхтой или к облаку, окрашенному в закатные цвета. Постепенно, наглядевшись на морские пейзажи, Алан стал все дольше задерживать взгляд на мне. Я почувствовала необходимость сменить обстановку, добавить чего-нибудь динамичного, например музыку. Поэтому встала и, чуть прихрамывая, пошла к рубке, чувствуя взгляд Алана на моей пикантно-обнаженной спине.