Читать «Сплоченность (Перевод с белоруского)» онлайн - страница 221
Микола Ткачев
— Нет, Кузьма Михайлович, не берусь. Не страшно погибнуть, страшно дело провалить. Когда-то в сказках и романах я читал, как выкрадывали людей, но здесь…
Камлюк только улыбнулся и сказал:
— Все, орел. Иди отдыхай. Скажи, чтоб прислали ко мне Ольгу Скакун.
С луговины донесся рокот мотора — самолет улетал в Москву.
9
Злобич приехал в штаб соединения в полдень. На опушке он соскочил с коня и, передав его Сандро, зашагал к лагерю. На ходу отряхнул с ватника пыль, поправил ремни портупеи.
У шалашей и палаток было людно. Кто чистил оружие, кто приводил в порядок обмундирование, кто читал письма и газеты, привезенные ночью самолетом, а некоторые просто сидели или лежали на траве. Но во всей обстановке было что-то не совсем обычное, — люди выглядели озабоченными, сдержанными. Лагерь был молчалив и насторожен, тишина нарушалась только шелестом сосен да треском костра на кухне.
Злобич быстро шел по тропинке к штабу и вдруг услышал, что его кто-то окликает. Он оглянулся — от дальнего шалаша к нему почти бегом спешил Ковбец.
— И ты уже здесь? — задержав шаг, спросил Злобич. — Каким образом так быстро?
— Прямо со станции. Я прибыл только что. Приехал, а тут для меня такие новости. Нашлись, наконец, мои эвакуированные! Не зря я, значит, пуд бумаги извел и так бомбил Бугуруслан.
— Получил письмо?
— Да. Жива и здорова моя смуглянка, — сиял Ковбец, доставая из кармана письмо. — В Сибири, в деревне работает. И дочка жива-здорова. Гляди, где бы я мог очутиться, если б не отстал тогда от поезда… Вот какая новость, Борис.
— Хорошая новость. Рад за тебя, дорогой. Будь другое время, не вредно бы по такому поводу и пропустить по мензурке… — усмехнулся Злобич и, помолчав, хотел было уже идти.
— Борис, — снова остановил его Ковбец и, подойдя ближе, сказал уже другим тоном, осторожно и грустно: — Стало известно, что Надя и Сергей в городе. Платон там был. И Ольга Скакун оттуда добралась. Слышал?
Злобич стоял неподвижно.
— Надя при столовой работает. Бошкин заставил.
— Та-ак, вот и выяснилось то, что было неясно, — перевел дыхание Злобич и, чувствуя, как у него внутри все огнем запылало, отвернулся. Он постоял с минуту задумавшись, потом решительно зашагал дальше.
Возле штабной палатки толпилась группа партизан. Тут были командиры и комиссары отрядов, явившиеся на совещание, были и работники штаба. Среди них выделялась фигура Романа Корчика — он был в сером халате и, стоя на одной ноге, опирался на костыли. На голове у Корчика красовалась пестрая тюбетейка. «Эту тюбетейку я видел как-то на Янине, да, на Янине», — пронеслось у Злобича в голове.
Партизаны полукругом обступили Камлюка и о чем-то расспрашивали его. До Злобича, пока он подходил, сначала долетали только голоса, потом отдельные слова, и наконец стали слышны целые фразы. Камлюк рассказывал о Москве, о своих дорожных впечатлениях.
— …Колонны машин с людьми, с оборудованием и материалами ежедневно отправляются из Москвы… вслед за фронтом, на Белорусь… — услышал Злобич, когда подошел к самой палатке.
Камлюк увидел его и замолчал. Командиры и комиссары отрядов расступились.